– Тут ладно, ничего не поделаешь, – сказал другой. – Убьем хоть
поскорее, прямо щас и убьем, а? Чего их с собой тащить, раз такая спешка.
Завечерело уже, надо бежать дальше.
– Приказ есть приказ, – отозвался басистый голос. – ВСЕХ
ПЕРЕБИТЬ, КРОМЕ НЕВЫСОКЛИКОВ. ИХ ПАЛЬЦЕМ НЕ ТРОГАТЬ.
ПРЕДСТАВИТЬ ЖИВЬЕМ КАК МОЖНО СКОРЕЕ. Что непонятно?
– Непонятно, зачем живьем, – раздалось в ответ. – С ними что, на
пытке потеха?
– Да не то! Я слышал, один из них что-то там знает или есть у него при
себе что-то, какая-то эльфийская штуковина, помеха войне. А допрашивать
всех будут, вот и живьем.
– Ну и что, ну и все? Давайте щас обыщем и найдем! Мало ли что
найдется, самим еще, может, понадобится!
– Забавно разговариваете, – мягко сказал жуткий голос. – Пожалуй,
донести придется. Пленников НЕ ВЕЛЕНО ни мучить, ни обыскивать:
такой У МЕНЯ приказ.
– У меня такой же, – подтвердил басистый голос. – ЖИВЬЕМ, КАК
ВЗЯЛИ: НЕ ОБДИРАТЬ. Так мне было велено.
– А нам ничего такого никто не велел! – возразил один из тех, кто
начал спор. – Мы с гор прибежали убивать, мстить за наших: все ноги
отбили. Вот и хотим – убить, и назад.
– Мало ли чего вы хотите, – раздался ответный рык. – Я – Углук. Я над
вами начальник. И веду вас к Изенгарду самым ближним путем!
– А что, Саруману уже и Всевидящее Око не указ? – спросил жуткий
голос. – Мы что-то не туда бежим: в Лугбурзе ждут нас и наших вестей.
– Да как же через Великую Реку, – возразил кто-то. – А к мостам не
пробьемся: маловато нас все-таки.
– А вот я переправился, – сказал жуткий голос. – Крылатый назгул
ждет-поджидает нас там, на севере, на восточном берегу.
– Может, и поджидает! Ты-то с ним улетишь, прихватишь пленников и
будешь в Лугбурзе молодец молодцом; а мы пробирайся как знаешь через
эти края, где рыщут коневоды. Не-ет, нам надо вместе. Края опасные: кругом разбойники да мятежники.
– Ага, вместе нам надо, – прорычал Углук. – С вами, падалью, вместе
только в одну могилу. Как с гор спустились, так обделались. Где бы вы
были, не будь нас! Мы – бойцы, мы – Урукхай! Мы убили большого воина.
Мы взяли в плен эту мелюзгу. Мы – слуги Сарумана Мудрого, Властителя
Белой Длани, подающей нам вкусную человечину. Мы – посланцы
Изенгарда, вы шли за нами сюда и за нами пойдете отсюда, нашим путем. Я
– Углук, слышали? Я свое слово сказал.
– Многовато наговорил ты, Углук. – В жутком голосе послышалась
издевка. – Ох, как бы в Лугбурзе совсем не решили, что умной башке
Углука не место на его плечах. А заодно и спросят: откуда ж такое
завелось? Уж не от Сарумана ли? А Саруман-то кто такой, с чего это он
свои поганые знаки рисует? Властитель Белой Длани, ишь ты! Спросят они
у меня, у своего верного посланца Грышнака, а Грышнак им скажет:
Саруман – паскудный глупец, а то и предатель. Но Всевидящее Око следит
за ним и уж как-нибудь его устережет.
– «Падаль» он говорит? Про кого, про нас? Слыхали, ребята, они
человечину жрут: да не нас ли они едят, не нашу ли мертвечину!