заметил их, прикрытых эльфийскими плащами, прижавшихся к земле,
испуганных до полусмерти.
Наконец Мерри шевельнулся и тихо прошептал:
– Ну ладно, это вышло, а теперь же что?
Ответа ждать не пришлось. Орки услышали предсмертные вопли
Грышнака. На холме раздались еще и не такие вопли: обнаружилось, что
хоббиты исчезли, и Углук, должно быть, оттяпал виновным одну-другую
башку. Ответные крики орков вдруг послышались справа, за сторожевыми
кострами, со стороны леса и гор. Явился, верно, долгожданный Маухур и с
ходу кинулся на конников. Пронесся топот коней. Ристанийцы стянули
кольцо вокруг холма, подставившись под стрелы орков, лишь бы никто из
них не ушел; кое-кого отрядили разобраться с новоприбывшими. Мерри и
Пин оказались за пределами битвы: путь к бегству никто им не преграждал.
– Ишь ты, – сказал Мерри, – будь у нас руки и ноги свободны, мы бы,
пожалуй что, и спаслись. Но я до узлов не дотянусь, их не перегрызу.
– Была нужда их грызть, – возразил Пин. – Зачем бы это? Я же тебе
начал говорить: руки-то у меня свободны. Связаны так, для виду. Ты не
болтай зря, а поешь-ка вот путлибов.
Он высвободил кисти и залез в карман. Путлибы раскрошились,
конечно, однако никуда не делись, обернутые листами. Хоббиты съели по
две, если не по три раскрошенные галеты. Вкус их был давний и вызвал на
память милые светлые лица, веселый смех и вкусную, полузабытую еду.
Они сидели и вкушали, медленно и задумчиво, не обращая внимания на
крики и лязги битвы, происходившей рядом. Первым опомнился от забытья
Пин.
– Бежать надо, – сказал он. – Погоди-ка!
Ятаган Грышнака лежал рядом, но он был тяжелый и неудобный;
пришлось проползти к трупу гоблина, нащупать и вытащить длинный
острый нож. Этим ножом он мигом разрезал все их путы.
– Поехали! – сказал он. – Вот малость разогреемся, тогда уж можно и
на ноги, а дальше своим ходом. Только знаешь, для начала лучше все-таки
ползком.
И они поползли. Земля была сырая и мягкая, ползти было легко,
только ползлось медленно. Они сильно приняли в сторону от сторожевого
костра и продвигались совсем потихонечку, пока не добрались до речного
берега: внизу, под кручей, клокотала вода. Хоббиты обернулись.
Шум битвы стих. Наверно, Маухура с его «ребятами» искрошили или
прогнали. Конники возобновили свою безмолвную зловещую стражу.
Недолго им оставалось нести ее. Ночь уходила. На востоке, по-прежнему
безоблачном, побледнели небеса.
– Надо нам куда-нибудь спрятаться, – сказал Пин, – а то ведь, чего
доброго, заметят. Или стопчут нас конники, а потом увидят, что мы не
орки, – утешительно, конечно… – Он встал и потопал ногой. – Ну и
веревки, почище проволоки – но у меня ноги понемногу оживают.
Поковыляем, что ли. Ты как, Мерри?
Мерри поднялся на ноги.
– Да, – сказал он, – пожалуй, попробуем. Ай да путлибы – не то что это
оркское снадобье. Из чего, интересно, они его делают. Хотя вообще-то
лучше не знать из чего. Давай-ка глотнем водички, чтобы отбить его вкус!