Он замолчал, низко склонив голову.
Друзья не сводили с него глаз. Проглянувшее солнце озарило его руки
и наполнило пригоршни светом, словно живую чашу. Он обратил лицо к
небесам.
– Близится полдень, – сказал он. – Пора в путь.
– Пойдем туда, где сейчас Древень и хоббиты? – спросил Арагорн.
– Нет, – отвечал Гэндальф. – Наш путь не туда лежит. Я вас
обнадежил, но от надежды до победы как до звезды небесной. Война зовет
нас; все наши друзья уже сражаются. Верную победу в этой войне сулит
одно лишь Кольцо. Скорбь и тревога обуревают меня, ибо впереди великие
утраты, а может статься, и всеобщая гибель. Я – Гэндальф, Гэндальф
Белый, но черные силы ныне превозмогают.
Он поднялся и устремил на восток пристальный взор из-под ладони,
вглядываясь в непроницаемую даль. И покачал головой.
– Нет, – сказал он тихо, – его уже не вернуть: порадуемся хотя бы
этому. Кольцо перестало быть для нас искушеньем. Мы пойдем навстречу
отчаянию и гибели, но эта смертельная опасность миновала. – Он
обернулся. – Мужайся, Арагорн, сын Арахорна! В долине Привражья, в
горестный час ты выбрал свой жребий: не сожалей о выборе, не называй
вашу погоню тщетной. В тяжком сомнении ты избрал путь, указанный
совестью. Ты поступил правильно, и награда не замедлила: мы с тобой
встретились вовремя – беда, если бы разминулись. Спутники твои как
хотят; они свое исполнили. Тебе же должно спешить в Эдорас, к трону
Теодена, и да заблещет ярче всех молний меч твой Андрил, стосковавшийся
по сече! Ристания охвачена войной, но страшнее войны – немощь Теодена.
– Значит, мы больше никогда не увидим веселых малышей-хоббитов? –
спросил Леголас.
– Я этого не говорил, – сказал ему Гэндальф. – Почем знать? Иди туда,
где ты нужен, наберись терпенья и не теряй надежды. Итак, в Эдорас! Мне
с вами пока по пути.
– Пешему путнику – и старому, и молодому – долго отсюда брести до
Эдораса, – сказал Арагорн. – Пока мы дойдем, все битвы уже отгремят.
– Посмотрим, посмотрим, – сказал Гэндальф. – Так ты идешь со мной?
– Да, мы пойдем вместе, – ответил Арагорн. – Но ты, конечно,
опередишь меня, если захочешь.
Он поднялся и долгим взглядом посмотрел на Гэндальфа. Они стояли
друг против друга, и в молчанье наблюдали за ними Леголас и Гимли.
Суров, как серое каменное изваяние, высился Арагорн, сын Арахорна,
держа руку на мече; казалось, величавый исполин явился из-за морей на
берег своей державы. А перед ним ссутулился согбенный годами старец, весь в белом сиянье, наделенный властью превыше царей земных.
– Поистине сказал я, Гэндальф, – произнес наконец Арагорн, – что ты
всегда и везде опередишь меня, если захочешь. И скажу еще вот что: ты –
ниспосланный нам предводитель. У Черного Владыки Девятеро
приспешников. Но властительней, чем они все, наш Белый Всадник. Он
прошел сквозь огонь, бездна не поглотила его; и они рассеются перед ним.
А мы пойдем вслед за ним, куда он нас поведет.
– Втроем не отстанем, – подтвердил Леголас. – Только все-таки,
Гэндальф, расскажи ты нам, что выпало на твою долю в Мории. Неужто не
расскажешь? Велико ли промедленье – а на сердце у друзей как-никак