отличаете воробья от зяблика. Скажи ты мне, видишь ли что-нибудь там, на
пути к Изенгарду?
– Далеко еще до Изенгарда, – отозвался Леголас, козырьком приложив
ко лбу длиннопалую руку. – Темнотой окутан наш путь, и какие-то
громадные тени колышутся во тьме у речных берегов, но что это за тени, сказать не могу. Сквозь темноту или туман я бы их разглядел, но некою
властительной силой опущен непроницаемый занавес, и река теряется за
ним. Точно лесной сумрак из-под бесчисленных деревьев ползет и ползет с
гор.
– И вот-вот обрушится вдогон гроза из Мордора, – проговорил
Гэндальф. – Страшная будет ночь.
Духота все сгущалась, под вечер их нагнали черные тучи, застлавши
небеса, и уже впереди нависали лохматые клочья, облитые слепящим
светом. Кроваво-красное солнце утопало в дымной мгле. Приблизилась
северная оконечность Белых гор, солнце озарило слоистые кручи
троеверхого Трайгирна, и закатным огнем полыхнули копья ристанийского
воинства. Передовые увидели черную точку, потом темное пятно: всадник
вырвался к ним навстречу из алых отблесков заката. Они остановились в
ожидании.
Усталый воин в изрубленном шлеме, с иссеченным щитом медленно
спешился, постоял, шатаясь, переводя дух, и наконец заговорил.
– Эомер с вами? – сипло спросил он. – Прискакали все-таки, хоть и
поздно, только мало вас очень. Худо пошло наше дело после гибели
Теодреда. Вчера мы отступили за Изен: многие приняли смерть на
переправе. А ночью их полку прибыло, и со свежими силами они
штурмовали наш берег. Вся изенгардская нечисть, все здесь, и числа им нет,
а вдобавок Саруман вооружил диких горцев и заречных кочевников из
Дунланда. Десять на одного. Опорную стену взяли приступом. Эркенбранд
из Вестфольда собрал, кого мог, и затворился в крепости, в Хельмовом
ущелье. Остальные разбежались кто куда. Эомер-то где? Скажите ему: все
пропало. Пусть возвращается в Эдорас и ждет изенгардских волколаков,
недолго придется ждать.
Теоден молча слушал, скрытый за телохранителями; тут он тронул
коня и выехал вперед.
– Дай-ка поглядеть на тебя, Сэорл! – сказал он. – Я здесь, не в Эдорасе.
Последняя рать эорлингов выступила в поход и без битвы назад не
вернется.
Радостным изумлением просияло лицо воина. Он выпрямился – и
горделиво преклонил колено, протягивая конунгу зазубренный меч.
– Повелевай, государь! – воскликнул он. – И прости меня! Я-то
думал…
– Ты думал, я коснею в Медусельде, согбенный, как дерево под
снежным бременем. Верно; когда ты поехал на брань, так оно и было. Но
теперь не так: западный ветер стряхнул снег с ветвей. Дайте ему свежего
коня! Скачем на выручку к Эркенбранду!
Тем временем Гэндальф проехал вперед; он глядел из-под руки на
север, на Изенгард, и на отуманенный запад.
– Веди их, Теоден! – велел он, вернувшись галопом. – Скорей
сворачивайте к Хельмову ущелью! На Изенских бродах вам делать уже
нечего. А у меня другие, срочные дела – Светозар не подведет! – И крикнул