«Наутро все само собой разъяснится». К полуночи за особо почтенными
гостями подъехали повозки. Одна за другой наполнялись они сытыми-
пресытыми, но исполненными ненасытного любопытства хоббитами и
катили в темноту. Пришли трезвые садовники и вывезли на тачках тех, кому не служили ноги.
Медленно тянулась ночь. Солнце встало гораздо раньше, чем хоббиты,
но утро наконец взяло свое. Явились приглашенные уборщики – и
принялись снимать шатры, уносить столы и стулья, ложки и ножи, бутылки
и тарелки, фонари и кадки с цветами, выметать объедки и конфетные
фантики, собирать забытые сумки, перчатки, носовые платки и нетронутые
яства (представьте, попадались и такие). Затем подоспели неприглашенные
Торбинсы и Булкинсы, Барсуксы и Кролы и еще многие вчерашние гости, из тех, кто жил или остановился неподалеку. К полудню пришли в себя
даже те, кто сильно перекушал накануне, и возле Торбы собралась изрядная
толпа незваных, но не то чтобы нежданных гостей.
Фродо вышел на крыльцо улыбаясь, но с усталым и озабоченным
видом. Он приветствовал всех собравшихся, однако сообщил немногим
более прежнего. Теперь он просто-напросто твердил направо и налево:
– Господин Бильбо Торбинс отбыл в неизвестном направлении;
насколько я знаю, он не вернется.
Кое-кому из гостей он предложил зайти: им были оставлены
«гостинцы» от Бильбо.
В прихожей громоздилась куча пакетов, свертков, мелкой мебели – и
все с бумажными бирками. Бирки были вот какие:
«АДЕЛАРДУ КРОЛУ, в его ПОЛНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ, от
Бильбо» – зонтик. За многие годы Аделард присвоил десятки зонтиков без
всяких бирок.
«ДОРЕ ТОРБИНС в память о ДОЛГОЙ переписке, с любовью от
Бильбо» – огромная корзина для бумажной трухи. Дора, сестра покойника
Дрого и старейшая родственница Бильбо и Фродо, доживала девяносто
девятый год: пятьдесят из них она изводила бумагу на добрые советы
любезным адресатам.
«МИЛЛУ ГЛУБОКОПУ, а вдруг понадобится, от Б.Т.» – золотое перо и
бутылка чернил. Милл никогда не отвечал на письма.
«АНЖЕЛИЧИКУ от дяди Бильбо» – круглое веселое зеркальце. Юная
Анжелика Торбинс явно считала свое миловидное личико достойным
всеобщего восхищения.
«Для пополнения БИБЛИОТЕКИ ГУГО ТОЛСТОБРЮХЛА, от
пополнителя» – книжная полка (пустая). Гуго очень любил читать чужие
книги и в мыслях не имел их возвращать.
«ЛЮБЕЛИИ ЛЯКОШЕЛЬ-ТОРБИНС, в ПОДАРОК» – набор
серебряных ложек. Бильбо подозревал, что это она растащила почти все его
ложки, пока он странствовал Туда и Обратно. Любелия о его подозрениях
прекрасно знала. И когда она явилась – попозже, чем некоторые, – она
сразу же поняла гнусный намек, но и дареными ложками не побрезговала.
Это лишь несколько надписей, а гостинцев там было видимо-
невидимо. За многие годы долгой жизни Бильбо его обиталище довольно-
таки захламостилось. Вообще в хоббитских норах хлам скоплялся как по
волшебству, отчасти поэтому и возник обычай раздаривать как можно
больше на свои дни рождения. Вовсе не всегда эти подарки были прямо-
таки новые, а не передаренные: один-два образчика старого мусома