– По хоббитскому счислению пятое марта[3], – отозвался Арагорн.
Пин посчитал на пальцах.
– Всего-то девять дней прошло! – сказал он. – А кажется, мы уж год
как расстались. Трудно порядком припомнить дурной сон, целых три дня, переполненных жутью. Ежели что забуду, Мерри меня поправит, только я
все-таки без подробностей: не хватало еще припоминать вонь, гнусь, бичи
и всякое такое.
И он рассказал про последний бой Боромира и про бегство от
Привражья до Леса. Слушатели кивали, когда рассказ совпадал с их
догадками и домыслами.
– Кое-какие свои сокровища вы обронили в дороге, – сказал Арагорн. –
Однако же радуйтесь – не потеряли! – Он отстегнул ремень под плащом и
снял с него два кинжала в ножнах.
– Батюшки! – воскликнул Мерри. – Вот уж чего не чаял снова увидеть!
Немного окровавить свой меч я все-таки успел, но потом Углук чуть не с
руками вырвал оба, у Пина и у меня. Ну и скрежетал же он зубами! Я было
подумал: сейчас зарежет, но он только отшвырнул мечи, точно горячие
уголья.
– Вот и твоя застежка, Пин, – сказал Арагорн. – Я сберег ее для тебя –
ей ведь цены нет.
– А то я не знаю, – сказал Пин. – Я с нею расстался скрепя сердце – но
что было делать?
– Правильно ты сделал, – отвечал Арагорн. – Кто не может расстаться
с сокровищем, тому оно станет в тягость. Так, и никак иначе.
– Ладно, вот что они исхитрились руки освободить – вот это да! –
сказал Гимли. – Повезло, конечно; но ведь известное дело – не всяк
вывозит, кому везет.
– Вывезти вывезли, а куда следы подевались? – спросил Леголас. – Я
уж думал, может, у вас крылья выросли?
– Нет, не выросли, – вздохнул Пин. – Тут не крылья, тут Грышнак
потрудился. – Его передернуло, и он замолчал; про самое страшное
досказывал Мерри – про цепкое обшариванье, про смрадное и жаркое
пыхтенье, про костоломную хватку волосатых лапищ Грышнака.
– Очень мне все это не по душе насчет орков из Барад-Дура, по-
ихнему Лугбурза, – задумчиво сказал Арагорн. – Черному Властелину и его
прислужникам и так-то слишком много было известно, а тут еще Грышнак
наверняка изловчился оповестить его из-за реки о кровавой стычке с
изенгардцами. Теперь он будет буровить Изенгард своим Огненным Оком.
Угодил Саруман в переделку, нечего сказать.
– Да, кто бы ни победил, а ему не поздоровится, – сказал Мерри. – Как
сунулись его орки в Ристанию, так и пошло у него все наперекосяк.
– Видели мы тут одним глазком этого старого мошенника, если верить
Гэндальфу, что это не он был, – сказал Гимли. – На опушке Фангорна.
– Когда видели? – спросил Пин.
– Пять ночей назад, – отвечал Арагорн.
– Погоди-ка, ага, – сказал Мерри, – пять ночей назад – это значит, как
раз начинается история, вам с начала до конца неизвестная. Наутро после
битвы мы встретили Древня и к ночи попали в один из его домов,
Ключищи называется. Утром отправились мы на Онтомолвище, но это не
место, а собрание онтов, и такого я в жизни не видал и не увижу.