мордорского лиходейства, а заодно и от своих замыслов. Загладить
постыдное прошлое: он ведь мог бы нам очень помочь. Лучше всякого
другого знает он наши дела, и захоти он только – нынче же все пошло бы
иначе. Но он предпочел свою бессильную злобу и надежную твердыню
Ортханка. Не желает помогать, а желает начальствовать. И живет-то в
ужасе перед тенью Мордора, а тянется к верховной власти. Вот уж кто
несчастный дурак! Если с востока до него доберутся – пиши пропало. Мы-
то не можем, да и не станем крушить Ортханк, а Саурон – тот пожалуй что
и сокрушит.
– Ну а если победа Саурону не достанется? Ты тогда что с ним
сделаешь, с Саруманом? – спросил Мерри.
– Я? С Саруманом? Да ничего я с ним делать не стану, – сказал
Гэндальф. – Всякая власть мне претит. А вот что с ним станется, этого я не
знаю. Жалко все-таки: столько добра и столько могущества пропадает
задаром. Зато нам-то как повезло! Вот уж не угадаешь заранее, злоба – она
сама по себе в ущерб. Если б мы даже вошли в Ортханк, то и среди всех
тамошних сокровищ вряд ли нашлось бы равное тому, которое вышвырнул
Гнилоуст.
Раздался и осекся яростный вопль из высокого открытого окна.
– Похоже, Саруман со мной согласен, – сказал Гэндальф. – Вот теперь
давайте отойдем подальше!
Они вернулись к разрушенному входу, и едва вышли из-под арки, как
тут же, откуда ни возьмись, к ним зашагали онты, дотоле скрытые за
грудами камней. Древень шел во главе, и Арагорн, Гимли и Леголас в
изумленье уставились на лесных великанов.
– Вот, кстати, три моих спутника, Древень, – сказал Гэндальф. – Я тебе
про них говорил, но ты их еще не видел.
И представил их, одного за другим. Старый онт внимательно оглядел
каждого и с каждым немного побеседовал. Последним оказался Леголас.
– Так ты, стало быть, сударь мой эльф, явился из так нынче
называемого Лихолесья? Как оно ни зовись, а лес там был, помнится, хоть
куда!
– Да наш лес – он и сейчас ничего себе, – скромно сказал Леголас. –
Но ведь деревьев сколько ни есть, а все мало! Больше всего на свете
хочется мне побродить по Фангорну, дальше опушки-то и побывать не
привелось, а уж так тянуло!
Радостно замерцали глубокие глаза Древня.
– Ну что ж, авось еще и горы не очень постареют, как твое желанье
сбудется, – сказал он.
– Надо, чтоб сбылось, – подтвердил Леголас. – Я условился с другом,
что если мы останемся живы, то непременно наведаемся в Фангорн – с
твоего позволения, конечно.
– Мы эльфам всегда рады, – сказал Древень.
– Друг мой, как бы сказать – не соврать, не из эльфов, – заметил
Леголас. – Это Гимли, сын Глоина, вот он стоит.
Гимли низко поклонился, топор его выскользнул из-за пояса и брякнул
о камни.
– Кгм, хм! Вот тебе и на! – сказал Древень, тускло взглянув на него. –
Гном, да еще с топором! Ну, не знаю, не знаю! Кгм! Эльфам, я говорю, мы