Если гроза до ночи кончится, я возьму да попробую спуститься.
– Дождь уж почти перестал, – заметил Сэм, – да ведь как бы в
сумерках снова не обмишулиться! А вой-то каков был – забыли? У меня он
до сих пор в ушах стоит. Ни дать ни взять Черный Всадник – спасибо, они
хоть летать не умеют: а вдруг научились? Давайте лучше отлежимся до
свету в этой дыре.
– Самое место здесь отлеживаться, когда из Черной Башни так и
зыркают через болота, – сказал Фродо. – Да здесь лишней минуты
оставаться нельзя!
С этими словами он встал, снова подобрался к обрыву и выглянул. На
востоке разъяснилось: по небу ползли последние, обвислые грозовые
лохмотья, и даже над Привражьем, над которым помедлили черные думы
Саурона, гроза уже отбушевала. Она посекла градом и осыпала молниями
долину Андуина и мрачной, зловещей тенью заволокла Минас-Тирит,
сокрывши вершины Белых гор. Медленно прокатилась она по Гондору к
Ристании и омрачила закат перед взорами конников, мчавшихся равниной
на запад. А здесь, над пустошью и смрадными болотами, расстелился
голубой полог вечерних небес, и замерцали бледные звездочки, точно
мелкие прорехи возле висячего месяца.
– Хорошо-то как, когда глаза видят, – сказал Фродо, глубоко
вздохнув. – Знаешь, я ведь было подумал, что совсем ослеп – от молнии
или от чего похуже. И вдруг увидел серую веревку, и она словно светилась.
– И верно, она в темноте вроде как серебрится, – сказал Сэм. –
Раньше-то я этого не замечал, да и где ж было заметить: запихнул ее в
котомку, там она и лежала, кушать не просила. А как вы ее думаете
приспособить, коли уж вам невтерпеж карабкаться по скалам? Тридцать
локтей – это, стало быть, от силы восемнадцать саженей: в обрез донизу
хватит, и то если вы насчет высоты не ошиблись.
– Обвяжи ее вокруг пня, Сэм! – велел Фродо, немного подумав. – На
этот раз пусть будет по-твоему, спускайся первый. Я тебя придержу, а ты
знай себе отталкивайся от скалы руками и ногами. Ну если где сумеешь
притулиться-постоять – тоже неплохо, я передохну. Спустишься до самого
низу, отдашь веревку – и я за тобой. Я уже вполне оправился.
– Как скажете, – угрюмо проговорил Сэм. – Ладно, чему быть, того не
миновать!
Он закрепил веревку на ближнем к обрыву пне, другой конец обвязал
вокруг пояса, повернулся и нехотя полез в пропасть.
А спуск оказался вовсе не очень страшным. Веревка не только
поддерживала, но словно подбадривала Сэма, хотя, ненароком взглянув
вниз, он каждый раз зажмуривался. Один был очень трудный участок:
отвесная круча, да еще скошенная внутрь, он оскользнулся и закачался на
серебристой бечеве. Но Фродо был начеку, он отпускал веревку равномерно
и медленно, словом, все кончилось как нельзя лучше. Больше всего ему
было боязно, что веревки не хватит, однако в руках у Фродо оставался еще
изрядный моток, когда снизу донесся голос Сэма: «Готово!» Слышно его
было хорошо, а видно не было: серый эльфийский плащ сливался с
сумерками.
Фродо спускался подольше. Он тоже надежно обвязался, узел на пне
был проверен, он закоротил веревку – в случае чего повиснет, а не