туда и Сэм, а Горлум пусть идет гуляет.
Горлум, однако, покамест идти гулять не собирался. Он ползал на
коленях у ног Фродо, ломал руки и подвизгивал.
– Здесь не пройти, хозяин! – скулил он. – Есть другой путь. Да, да, совсем-совсем другой: темный, тайный, неприметный. Но Смеагорл его
знает. Позволь, Смеагорл покажет тебе его!
– Другой путь? – сказал Фродо с сомнением, приглядываясь к Горлуму.
– Да-ссс! Да, сссовсем другой – был, и Смеагорл его отыскал.
Пойдемте поссмотрим, – может, он есть и сейчас!
– Ты о нем раньше не говорил.
– Нет, хозяин же не спрашивал. Хозяин не говорил, куда он собрался,
ни словечка не сказал бедненькому Смеагорлу. Он сказал: Смеагорл,
проводи меня к Воротам и беги своей дорогой! Смеагорл убежал бы – и
сделался хорошим и добрым. А сейчас хозяин говорит: здесь я войду в
Мордор. И Смеагорлу очень-очень страшно: он не хочет потерять
добренького хозяина. И он обещал, хозяин взял с него клятву, что он спасет
Прелессть. А теперь хозяин попадется Тому, и Тот схватит ее черной рукой
и наденет на черный палец – ессли идти здесь. Смеагорл хочет спасти
хозяина и уберечь Прелессть – вот он и вспомнил про другой путь, где
однажды шел. Добренький хозяин. Смеагорл хороший, послушный, он
хочет помочь.
Сэм нахмурился. Были бы у него не глаза, а сверла, он бы Горлума
насквозь просверлил. Очень ему все это было сомнительно. Вроде бы
Горлум и вправду встревожился и старается помочь Фродо. Но Сэм-то
помнил, как он сам с собой разговаривал: ох, вряд ли без году неделя
воскресший Смеагорл одержал победу, да и в том разговоре не за ним
осталось последнее слово. Скорее уж, рассудил Сэм, Смеагорл и Горлум
(или, как он их называл про себя, Липучка и Вонючка) помирились и
договорились: оба одинаково не хотели, чтоб Фродо сцапали и Кольцо
досталось Врагу; оно куда вернее до поры до времени ошиваться возле
Фродо и поджидать случая – авось Вонючке удастся не мытьем, так
катаньем наложить лапу на свою «Прелесть». А насчет другого пути в
Мордор – это бабушка надвое сказала.
«Спасибо хоть, обоим невдомек, зачем хозяину в Мордор, – подумал
он. – Проведай они, что господин Фродо собрался угробить ихнюю
Прелесть, – ох, повело бы кота на мясо! Вонючка-то Врага до смерти
боится – тот его и отпустил вроде под зароком. Он бы нас мигом продал с
потрохами, чтоб самому не попасться, да и Прелесть свою уберечь от огня.
Я так дело понимаю. Хорошо бы, хозяин его толком обмозговал. Ума-то у
него палата, а вот что на уме – тут любой Скромби руками разведет.
Слишком уж он именно что добренький».
Фродо ответил Горлуму не сразу. Пока Сэм медленно, но верно
раздумывал и сомневался, он стоял и смотрел на черные утесы Кирит-
Горгора. Их ложбинка была на склоне невысокой горы, над овражиной у
мордорских стен, возле западной сторожевой башни. В утреннем свете
были отчетливо видны пыльные дороги-большаки от Ворот Мордора: одна
витками убегала на север, другая – восточная – терялась в туманах у
подножий Эред-Литуи, третья огибала башню, выныривала из ущельица
неподалеку от хоббитов с Горлумом, сворачивала к западным склонам
Эфель-Дуата, в их густую тень, и, уже не различимая глазом, угадывалась