Но на Горлума жалко было смотреть: казалось, угрозы Фродо совсем
его доконали. Какие там объяснения – он всхлипывал, скулил, снова и
снова елозил по земле и умолял их обоих пожалеть «бедненького
Смеагорла». Наконец он немного поутих, и Фродо мало-помалу вытянул из
него, что если идти от Эфель-Дуата на запад, а потом свернуть к югу, то
придешь на перекресток посреди густой рощи. Дорога направо ведет к
Осгилиату и андуинским мостам, средняя – дальше на юг.
– Дальше, дальше, дальше, – повторял Горлум. – Мы по этой дороге
никогда не ходили, но говорят, если пройти сто лиг, то увидишь Огромную
Воду, которая не знает покоя. Там много-много рыбы, большие птицы ее
ловят и едят – вкусненькие птицы, – только мы там, аххх, никогда не
бывали, далеко очень. А еще дальше есть, говорят, совсем другие страны, но там Желтая Морда очень кусается, туч там почти никогда нет, а люди с
черными лицами страшно свирепые. Мы туда не хотим идти.
– Не хотим, не хотим, – подтвердил Фродо. – И не пойдем, но тебя не
туда занесло. Что третья дорога?
– Да-да, есть и третья дорога, – сказал Горлум, – дорога налево. Она
сразу идет в гору, петляет, заводит высоко-высоко в серую тень. А потом
огибает черную скалу – и видишь, вдруг видишь прямо над собой, и
хочешь скорее куда-нибудь спрятаться.
– Что видишь-то? Что прямо над собой?
– Старую крепость, очень старую, а теперь очень страшную. Было
много сказок с юга, когда Смеагорл был маленький, давным-давно. Да-да, по вечерам сидели на берегу Великой Реки под ивами и рассказывали,
рассказывали сказки, и Река тогда еще была совсем другая, горлум, горлум.
Он захныкал и забормотал. Хоббиты терпеливо ждали.
– Да, сказки с юга, – продолжал наконец Горлум, – про высоких людей
с ясными глазами, про их каменные дома словно горы, про короля в
серебряной короне и про Белое Древо – красивые сказки. Люди построили
башни до небес, и выше всех была серебряно-белая, а в ней – Лунный
камень, и кругом высокие белые стены.
– Это, наверно, Минас-Итил, Крепость Восходящей Луны, которую
воздвиг Исилдур, сын Элендила, – заметил Фродо. – Тот самый Исилдур, что отрубил палец Врагу.
– Да-да, у него на черной руке только четыре пальца, – задрожав,
сказал Горлум, – но ему и четырех хватает. Крепость Исилдура была ему
ненавистна.
– Ему все ненавистно, – сказал Фродо. – Но нам-то зачем нужна
Крепость Восходящей Луны?
– Хозяин, хозяин, она как стояла, так и стоит: высокая башня, белые
дома и крепостная стена, – только крепость стала нехорошая, некрасивая.
Тот захватил ее очень давно, и теперь там страшно-страшно. Кто ее видит,
хочет уползти и подальше спрятаться, уйти от ее тени. Но хозяину придется
идти этим путем, потому что другого нет. Горы там становятся ниже, старая
дорога доходит до самых вершин, до темного перевала, а потом вниз, вниз,
вниз – на Горгорот. – Он говорил шепотом и дрожал.
– Ну и что? – сказал Сэм. – Враг-то, поди, знает эти горы как свои
четыре пальца, и, уж наверно, ту дорогу охраняют не хуже этой? Башня же
не пустая стоит?
– Нет, она не пустая, – прошептал Горлум. – Кажется, что пустая, а она
не пустая, нет! Там ужас кто угнездился. Орки, конечно, орки, они везде, но
там хуже орков, гораздо хуже. Дорога идет под стенами, в тени, и ведет