– Ну, спасибо за совет, – сказал Сэм. – Это нам, значит, прогуляться на
юг – да видать, не близко – и влипнуть еще похуже, чем здесь?
– Да нет же, нет, – сказал Горлум. – Пусть хоббиты подумают, пусть
попробуют рассудить. Оттуда Тот никого не ждет. Око его везде шарит, но
по-разному: он ведь покуда еще не может видеть все сразу. Он давно
завоевал земли от Изгарных гор до Реки, а теперь захватил мосты и думает,
что до Лунной башни можно добраться только по мостам или на лодках, а
лодки не спрячешь, и он их увидит.
– Ты-то больно много знаешь, что Тот думает да куда смотрит. Недавно
с ним разговаривал, что ли? Или с орками якшался?
– Нехороший хоббит, глупенький, – отозвался Горлум, сердито
сверкнув глазами на Сэма и опять обратившись к Фродо: – Смеагорл
говорил с орками, конечно, говорил, прежде чем встретил хозяина, и не
только с орками, со всеми говорил и расспрашивал: он в разные места
ходил, Смеагорл. И сейчас повторяет, что ему сказали. Тот знает, что здесь,
на севере, всего опаснее: потому и для нас это самый опасный путь.
Однажды он выйдет из Черных Ворот, скоро выйдет – только отсюда
можно выпустить большое войско. А там, на южном западе, он нападения
не опасается, и там следят Безмолвные Соглядатаи.
– Час от часу не легче! – Сэм стоял на своем. – Пойдем, значит, туда,
постучимся у ворот и спросим: извините, здесь вход в Мордор? Или они
такие безмолвные, что и ответить не смогут? Зачем же тащиться за семь
лиг киселя хлебать – уж тогда попробуем здесь за те же деньги.
– Шутить не стоит, – прошипел Горлум. – Совсем не смешно, нет-нет,
вовсе не забавно! В Мордор идти незачем, но раз хозяин говорит: Мне надо, я пойду, значит, надо искать путь. И через страшную крепость он не пойдет, нет, конечно же, нет. Смеагорл ему поможет, хоть Смеагорлу и не говорят,
зачем надо в Мордор. Смеагорл все время помогает. Он сам отыскал.
Только он знает.
– Что ты сам отыскал? – спросил Фродо.
Горлум припал к его ногам и снова зашептал:
– В горы ведет мимо крепости маленькая тропочка – к лестнице, к
длинной, очень длинной узкой лестнице. Одна лестница, другая, третья, потом, – и шепот его стал едва слышен, – проход, темный-темный проход,
за ним узкая расселина в скалах и еще тропочка – высоко-высоко над
главным входом. Там Смеагорл спасся из тьмы, но это было много лет
назад. Может быть, тропочки уже нет, а может, и есть, может, и есть.
– Ох, не нравится мне вся эта петрушка, – сказал Сэм. – Ишь ты, как,
оказывается, просто: иди да посвистывай. Тропочка-то, может, и есть, да уж
наверняка ее стерегут. Тогда ее стерегли, а, Горлум? – И при этих словах
ему почудилось – или нет? – зеленое мерцанье в глазах Горлума. Горлум
что-то глухо проворчал, но вслух ничего не ответил.
– Стерегут или нет? – строго спросил Фродо. – А ты вправду спасся из
тьмы, Смеагорл? Разве тебя не отпустили, не отпустили с поручением? Так
считал Арагорн – тот, который изловил тебя у Мертвецких Болот.
– Это ложь! – прошипел Горлум, и глаза его зажглись злобой при
имени Арагорна. – Он оболгал меня, да, оболгал. Я сам спасся. Да, мне
велено было искать Прелесть, и я ее искал и искал, а как же иначе. Но не
для Того, не для Черного. Прелесть – наша, она была моя, говорю вам. Я
спасся сам.
Фродо был до странного уверен, что тут Горлум, может быть, не так
уж и врет, что он и правда отыскал лазейку из Мордора и думал, что