горлумской головой отвечаешь.
Пока Горлума не было, Сэм пошел снова взглянуть на Фродо. Тот по-
прежнему мирно спал, и в этот раз Сэма особенно поразила худоба его лица
и рук.
– Чересчур отощал, – ворчливо сказал он. – Будто и не хоббит вовсе.
Ладно, вот сготовлю трусиков – и все-таки разбужу его.
Сэм набрал кучу сухого папоротника, слазил на гору и приволок
хворосту; разлапистой кедровой ветви должно было хватить надолго. Он
подрылся под холм и сварганил очажок, нащипал веточек, в два счета
управился с огнивом, и заполыхало веселенькое пламя, почти не
дымившее, а слегка благоухавшее. Он заслонял и подкармливал свой
костерок, когда вернулся Горлум, осторожно неся полные кастрюльки и
ворча себе под нос.
Он поставил воду, не расплескав, но вдруг увидел, чем занят Сэм, и
издал сипловатый визг, рассерженный и испуганный враз.
– Аххх! Нет-ссс! – вскрикнул он. – Нельзя! С ума сошли глупые
хоббитцы, да-да, совсем сошли с ума. Нельзя этого делать!
– Чего нельзя-то? – удивился Сэм.
– Нельзя распускать гадкие красные языки! – злился Горлум. – Огня
нельзя, огня: он опассный! Он кусается, он жжется. Он выдаст нас врагам,
обязательно выдаст!
– Да вряд ли, – сказал Сэм. – Не выдаст, если не совать в костер сырые
ветки. Ну а выдаст – значит, такая наша судьба, никуда не денешься. Мне
надо трусиков сварить-потушить.
– Сварить кроликов! – визгнул Горлум. – Испортить чудесное мясцо,
которое раздобыл и отдал Смеагорл, бедный голодненький Смеагорл!
Зачем? Зачем, глупый хоббит? Они молоденькие, сочные, вкусненькие. Ешь
их, ешь! – И он потянулся когтистой лапой за кроличьей тушкой, лежавшей
на листах у огня.
– Но-но, прибери грабки! – сказал Сэм. – На вкус и цвет товарищей
нет. Ты вон отплевываешься от наших хлебцев, а мне сырой кролик в
глотку не полезет. Ты мне трусиков отдал – и ладно, это уж мое дело, как их
слопать. Хочу вот их потушить, и хоть ты тресни. Иди налови других и
кушенькай их, как знаешь, только чтоб я не видел. Давай, давай, а то кому
что глаза мозолит: тебе мой костерок, а мне тут один хмырь болотный. За
огнем я пригляжу, он дымить не будет, не беспокойся.
Горлум с ворчаньем уполз в папоротники, а Сэм занялся стряпней.
– Взять ту же крольчатину, – говорил он себе. – Что нужно хоббиту к
ней на придачу? Травки-приправки, коренья-картохи, ну, хлеб, само собой.
А за травками-то, пожалуй, недалеко ходить. Горлум! – тихо позвал он. –
Услужи, будь другом, в третий раз. Нарви мне кой-каких травок.
Горлум выставил голову из зарослей, но его физиономия не выражала
ни дружелюбия, ни готовности к услугам.
– Лавровых листиков, тимьяна и шалфею – да скоренько, пока вода не
закипела, – сказал Сэм.
– Нет! – сказал Горлум. – Смеагорл сердитый. И Смеагорл не любит
вонючие листики. Он не ест всяких травок-кореньев, нет, моя прелесть, только если совсем-совсем голодный или если он заболел, бедненький
Смеагорл.
– Если бедненький Смеагорл не будет слушаться, то вот сейчас вода