носиком в кипяточек, да, моя прелесть. Будь сейчас другое время года, ты у
меня отыскал и нарыл бы брюквы, морковки, а может, и картох. Здесь
наверняка много чего самосейкой растет. Эх, сейчас бы пяток картох!
– Смеагорл не пойдет никуда, он уже находился, да, моя прелесть, –
прошипел Горлум. – Он боится ходить, и он очень устал, а хоббит плохой,
гадкий, нехороший. Смеагорл не станет рыться в земле, искать коренья, морковки и картохи. Какие картохи, моя прелесть, какие такие картохи?
– Кар-то-фе-ли-ны, – сказал Сэм. – Жихарь в картошке души не чает, а
уж ежели набить пустое брюхо, так лучше-то ничего и на свете нет. Картох
тебе искать не надо, все равно не найдешь. Ты лучше будь послушненьким
Смеагорлом и нарви мне травок, вот мы с тобой и поладим, а если не
рассоримся по твоей милости, то я тебе как-нибудь сготовлю картошечки.
Печеная рыбка с жареной картошечкой по рецепту С. Скромби – небось не
откажешься.
– Нет, нет-ссс, откажемся. Нельзя печь, нельзя портить вкусненькую
рыбку. Дай рыбку сейчас, и не надо мерзсской картошечки!
– Ну, с тобой толковать – это надо гороху наесться, – сказал Сэм. –
Ладно, иди дрыхни!
В конце концов он обошелся и без Горлума: нарвал травок-листиков на
пригорке неподалеку, даже не потеряв из виду спящего хозяина. Сидя у
костра, подкладывая хворостинки, он размышлял так себе, ни о чем: вода
что-то долго не закипала. Кругом разливался утренний свет, теплело с
каждой минутой; роса обсохла на траве и на листьях. Кастрюльки с
заправленной по-умному крольчатиной булькали над костром, и Сэм, пока
суд да дело, чуть не заснул. Кролики тушились час или около того: он
тыкал в них вилкой и время от времени пробовал бульон.
Наконец он признал блюдо готовым, снял кастрюльки с огня и пошел
будить Фродо. Тот приоткрыл глаза, увидел стоящего над ним Сэма и
расстался с мирными, милыми, нездешними сновиденьями.
– Сэм, ты чего? – проговорил он. – Почему не спишь? Что-нибудь
стряслось? Сколько времени?
– Да уж часа два как рассвело, – сказал Сэм. – У нас в Хоббитании
примерно полдевятого. Пока ничего не стряслось. Хотя как сказать: ни тебе
кореньев, ни лука, ни картох. Тут я кое-что потушил, сударь, и бульончик
имеется: подзаправьтесь малость. Из кружки, что ль, будете? А можно
прямо из кастрюльки, вот только остынет. Тарелок-то нет, все сикось-
накось.
Фродо зевнул и потянулся.
– Ты бы лучше отоспался, Сэм, – сказал он. – И костер здесь разводить
не надо бы. Но я правда жутко голодный. Хмм! – Он потянул носом. – Даже
отсюда пахнет. Что это ты состряпал?
– Да Смеагорл расщедрился, – сказал Сэм. – Отвалил нам парочку
крольчат; теперь небось локти кусает. Но к ним – ничегошеньки, спасибо
хоть нашлось чем приправить.
Они устроились поудобнее и принялись уплетать мясо из кастрюлек,
орудуя на пару ложкой и вилкой. Разломили и сжевали еще один путлиб –
словом, пир, да и только.
– Фью-уу! Горлум! – присвистнув, позвал Сэм. – Иди сюда!
Передумывай, пока не поздно. Отведай тушеной крольчатинки, тут еще
порядком осталось.