теплый ветерок. Отовсюду веяло свежестью, весенняя зелень разливалась в
полях, и яркой листвою курчавились деревья.
Гэндальф припоминал, какая была весна почти восемьдесят лет назад,
когда Бильбо умчался за приключениями без носового платка. С тех пор
волосы Гэндальфа еще побелели, борода и брови отросли, лицо новыми
морщинами изрезали заботы, но глаза блестели по-прежнему, и кольца
дыма он пускал с обычным смаком и сноровкой.
Но курил он молча, и Фродо тоже сидел тихо, сидел и думал. Яркий
утренний свет омрачало предчувствие недобрых вестей Гэндальфа.
Наконец он сам решился прервать молчание.
– Ты было начал мне что-то говорить про мое Кольцо, Гэндальф, –
напомнил он. – Начал, да не кончил, отложил на утро. Может, сейчас
продолжишь? Ты говоришь, Кольцо опасное, а мне, знаешь ли, непонятно.
Что значит – опасное?
– А вот слушай, – отвечал маг. – Могущество у него такое, что сломит
любого смертного. Сломит и овладеет им… Давным-давно в Остранне
были откованы эльфийские кольца: колдовские, как вы их называете,
кольца – они и правда были не простые и разные, одни более, другие менее
могущественные. Менее могущественные были всего лишь пробой
мастерства, тогда еще несовершенного, – но даже эти кольца, по-моему, опасны для смертных. А уж Великие Кольца, Кольца Всевластья, – они
гибельны. Надо тебе сказать, Фродо, что смертные, которым доверено
владеть Магическими Кольцами, не умирают, но и не живут по-
настоящему: они просто тянут лямку жизни – без веселья, без радости, да
еще и с превеликим трудом. И если смертный часто надевает Кольцо, чтоб
стать
невидимкой,
то
он
тает
–
или,
как
говорят
Мудрые,
развоплощается, – а потом становится невидимкой навечно, зримый только
глазу Властелина Колец. Да, раньше или позже – позже, если он сильный и
добрый, – но ему суждено превратиться в Прислужника Темных Сил, над
которыми царит Черный Властелин.
– Ужас какой! – сказал Фродо.
И они надолго замолчали. Только садовые ножницы Сэма Скромби
щелкали за окном.
– И давно ты это знаешь? – спросил наконец Фродо. – А Бильбо знал?
– Бильбо знал ровно столько, сколько тебе сказал, – отвечал
Гэндальф. – Иначе он не оставил бы тебе такое опасное наследство, даже и
на меня бы не понадеялся. Он думал, что Кольцо очень красивое и всегда
может пригодиться; а если с ним самим что-то не так, то Кольцо тут ни при
чем. Он говорил, что Кольцо у него из головы нейдет и все время его
тревожит; но дело-то, думал он, не в Кольце. Хоть и понял: за ним надо
приглядывать, оно бывает меньше и больше, тяжелее и легче, а может вдруг