подальше, Горлум скорячился при входе. Хоббиты устроили себе
роскошную трапезу, последнюю, думали они, невмордорскую, а может, и
последнюю в жизни. Поели снеди из Гондора, преломили эльфийский
дорожный хлебец, выпили воды – вернее сказать, смочили губы, да и то
скудно.
– Где бы это нам водой разжиться? – сказал Сэм. – Ведь, наверно, и
здесь, не пивши, не проживешь? Орки пьют или как?
– Пьют, – сказал Фродо. – Давай лучше про это не говорить. Их питье
не для нас.
– Тогда тем более воды надо набрать, – сказал Сэм. – Только где здесь
ее возьмешь: ни ручейка я не слышал. Правда, Фарамир все равно сказал, чтоб мы моргульской воды не пили.
– Ну, уж если на то пошло, он сказал «не пейте из рек и ручьев, протекающих через Имлад-Моргул», – сказал Фродо, – а мы уже выбрались
из ихней долины, и если набредем на родник, то пожалуйста.
– Береженого судьба бережет, – сказал Сэм, – ну разве что подыхать
буду от жажды. Дурные места, хоть и выбрались. – Он сопнул носом. – А
кажись, подванивает, чуете? Чудная какая-то вонь, затхлая, что ли. Ох, не
нравится мне это.
– Да мне здесь все не нравится, – сказал Фродо, – ни ветры, ни камни,
ни тропки, ни реки. Земля, вода и воздух – все уродское. Но что поделать,
сюда и шли.
– Это верно, – сказал Сэм. – Знали бы, куда идем, нипочем бы здесь не
оказались. Но это, наверно, всегда так бывает. К примеру, те же подвиги в
старых песнях и сказках: я раньше-то говорил – приключения. Я думал, разные там герои ходят ищут их на свою шею: ну как же, а то жить скучно,
развлечься-то охота, извините, конечно, за выражение. Но не про то,
оказывается, сказки-то, ежели взять из них самые стоящие. С виду оно так,
будто сказочные люди взяли да и попали в сказку, вот как вы сказали, сюда
и шли. А они небось вроде нас: могли бы и не пойти или пойти на
попятный двор. Которые не пошли – про тех мы не знаем, что с ними
дальше было, потому что сказки-то не про них. Сказки про тех, кто пошли
– и пришли вовсе не туда, куда им хотелось, а если все хорошо и
кончилось, то это как посмотреть. Вот господин Бильбо – вернулся домой,
стал жить да поживать, и все ему стало не так. Опять же хорошо, конечно,
попасть в сказку с хорошим концом, да сказки-то эти, может, не самые
хорошие! А мы, интересно, в какую сказку попали?
– Интересно, – согласился Фродо. – Вот уж не знаю. В настоящей
сказке этого и знать нельзя. Возьми любое сказание из тех, какие ты
любишь. Ты-то знаешь или хоть догадываешься, что это за сказка – с
хорошим или печальным концом, а герою это невдомек. И тебе ни к чему,
чтобы он догадался.
– Конечно, сударь, ни к чему. Тот же Берен – он и думать не думал
добывать Сильмарилл из железной короны, а пришлось ему топать в
Тонгородрим, местечко почище этого. Но про него сказка длинная-длинная,
там тебе и радость, и горе под конец, а конец вовсе и не конец –
Сильмарилл-то, если разобраться, потом попал к Эарендилу. Ух ты, сударь,
да я же ни сном ни духом! Да у нас же – да у вас же – отсвет этого
Сильмарилла в той хрусталике, что вам подарила Владычица! Вот тебе на –
мы, оказывается, в той же сказке! Никуда она не делась, а я-то думал!
Неужто такие сказки – или, может, сказания – никогда не кончаются?
– Нет, они не кончаются, – сказал Фродо. – Они меняют героев – те