Сипло завизжали рога, все перекрикивали друг друга.
В холодном ужасе Сэм очнулся от напавшей на него трусости. Нашли
хозяина, гады. Что они с ним сделают? Слыхивал он такие рассказы, что аж
кровь замерзала в жилах. Ну нет – он вскочил на ноги. Пропадай все
пропадом, грош цена всем его доводам; сомненья и страхи как рукой сняло.
Он твердо понял, где его место: рядом с хозяином, живым или мертвым, а
почему да зачем – не важно. И он сбежал по лестнице и помчался тропою к
Фродо.
«Сколько их там? – думал он. – Из башни тридцать-сорок, не меньше,
да снизу столько же, а то и побольше. И сколько ж я их успею перебить?
Голубой клинок они заметят и раньше ли, позже ли одолеют меня. Хорошо
бы когда-нибудь сложили песню: «Как Сэммиум погиб на перевале,
защищая тело хозяина». Да нет, какая песня. Кольцо найдется, и песен
больше не будет. Что ж, нет так нет, а мое место – возле господина Фродо.
Должны они это понять – и Элронд, и Совет, и все они, великие и мудрые:
просчитались они. Из меня Хранителя не выйдет – я только вместе с
господином Фродо».
Что-то орков не видать в этой мути. Прежде он как-то перемогался, а
теперь вдруг разом устал так, что впору копыта отбрасывать. Не бежит, а
еле тащится, и тропе конца нет. Да куда же они все подевались – вот
проклятый туман!
Ага, вон они! Еще далеко, ух ты, как далеко. Столпились, а некоторые
рыщут кругом, следы вынюхивают. Он силился побежать.
– Ну давай, давай, Сэм! – торопил он себя. – А то опять прохлопаешь,
что тогда? – Он нащупал рукоять меча. Сейчас он его выдернет из ножен
и…
Дико загалдели, заржали, загоготали, поднимая тело с земли:
– Раз-два, взяли! Эй ты, рыло! Оп! Оп!
И начальственный окрик:
– Шагом марш, поровнее! Напрямую к Нижним Воротам! Сегодня
Она, похоже, не вылезет. – И целая свора сорвалась с места. Четверо
посредине несли тело на плечах. – Го-гой!
Всё: убежали, унесли тело Фродо, теперь уж их не догнать; но он не
останавливался. Орки исчезли в проходе: четверка с телом впереди, задние
устроили толчею. Сэм подоспел – и обнажил меч, полыхнувший голубым
пламенем, но его никто не заметил, и последний орк скрылся в зияющей
дыре.
Он постоял, держась за сердце, и немного отдышался. Потом отер
рукавом с лица копоть, пот и слезы.
– Гадина проклятая! – сказал он и нырнул в смрадную темноту.
Теперь темнота была не такая черная: просто он из туманной мглы
окунулся в густой туман. Усталость его возрастала, но и упорства
прибавилось. Вроде бы и невдалеке плясали огоньки факелов, но, как он ни
спешил, догнать их не удавалось. Орки – ходоки быстрые, а уж этот-то
переход они знали назубок: как ни страшились они Шелоб, а иного пути, кроме самых окольных и запретных, от Мертвой Крепости до сторожевой
башни не было. Когда проделали главный проход и зачем вырубили тот
круглый отсек, где Она облюбовала берлогу, – этого никто не знал, но
обходных туннельчиков наделали видимо-невидимо: бегать-то мимо Шелоб
приходилось по сто раз на дню. Нынче бежать было недалеко – потайным