правобережье Андуина. На северо-востоке от стены до Великих Врат было
дальше всего – лиги четыре. Здесь Минас-Тирит отгородился от приречных
низин могучей крепью, и недаром: сюда, к заставе с двумя сторожевыми
башнями, вела меж стен по насыпи большая дорога от бродов и мостов
Осгилиата. А на юго-востоке стена отстояла от города всего лишь на лигу,
минуя Эмин-Арнен – Королевскую Гряду на том берегу, в южной Итилии, –
Андуин круто сворачивал к западу, и укрепления высились над берегом
Реки, над пристанями Харлондской гавани, где швартовались корабли и
барки с подвластных Гондору андуинских низовий и с приморья.
Изобильны были городские окрестности: тучные пашни и фруктовые
сады, усадьбы с житницами и сушильнями, овчарнями и коровниками;
в зелени струились с гор к Андуину бесчисленные речушки. Правда,
земледельцев и скотоводов было здесь немного: большей частью гондорцы
обитали в своем семистенном граде, или же по высокогорным долинам
Лоссарнаха, или еще дальше к югу, в прекрасном Лебеннине, который
орошают пять буйных потоков. Суровые жители южных предгорий
считались исконными гондорцами, хоть и были они – приземистые и
смуглые – потомками безвестного племени, поселившегося там в
незапамятные века, еще до того, как Морем приплыли короли. И
многолюдна была южная окраина Гондора – Бельфалас, где правил
родовитый князь Имраиль; замок его Дол-Амрот стоял у самого Моря.
Тамошние уроженцы были рослые, статные, сероглазые.
…Они ехали, и небо светлело; Пин привстал и огляделся. Слева
стелилась мгла, сгущаясь в темень на востоке, а справа уходила на запад
горная цепь, такая обрывистая, точно при сотворении мира могучая Река
обрезала и отодвинула ее, образовав широкую долину, ристалище
грядущих битв. И, выступая из тени, возникла перед ними, как и обещал
Гэндальф, крайняя вершина – гигант Миндоллуин, изборожденный
лиловыми рубцами, обративший к рассвету белеющее взлобье. На его
уступе, как на огромном выставленном колене, воздвигся Несокрушимый
Град, могучая и древняя семистенная крепость – казалось, и не
построенная, а изваянная сказочными исполинами из тверди земной.
Пин изумленно смотрел, как серые стены белели и розовели с
рассветом; потом солнце вдруг выглянуло из сумрака и ярко озарило
каменный лик города. И Пин вскрикнул, ибо над верхней стеной засверкала
в небесах жемчужным блеском Эктелионова башня, и шпиль ее сиял,
словно хрустальный; белые стяги реяли на утреннем ветру, и высоко-
высоко серебряными голосами запели трубы.
* * *
Так, с первыми лучами солнца, Гэндальф и Перегрин подъехали к
Великим Вратам столицы Гондора, и чугунные створы раскрылись перед
ними.
– Митрандир! Митрандир! – восклицали стражи. – Значит, буря вот-
вот налетит!
– Она уже налетела, – объявил Гэндальф. – Я примчался на ее крылах.
Дорогу! Я тороплюсь к вашему повелителю Денэтору, покуда он еще
государит. Будь что будет, но прежнему Гондору уж не бывать. Дорогу, сказал я!
Стража послушно расступилась; не спросили ни о чем, хотя изумленно
взирали на хоббита, восседавшего впереди, и на великолепного коня.