себе, замолви словечко, а?
– Нет, нет, – рассмеялся Берегонд. – Никакой я не начальник. Я всего-
навсего рядовой третьей роты крепостной охраны. Однако же, сударь мой
Перегрин, крепостная стража у нас в большом почете, не только в городе,
но и повсюду.
– Ну и будьте в почете, – отмахнулся Пин. – А меня покамест отведи-
ка обратно, и ежели Гэндальфа там нет, то я, пожалуйста, куда хотите – ваш
почетный гость.
Гэндальфа не было, вестей от него тоже, и Берегонд повел Пина
знакомиться с третьей ротой. Пина так привечали, что и Берегонда чуть не
на руках носили. А в крепости уже пошли разговоры насчет спутника
Митрандира, как они втроем с властителем беседовали битый час; и само
собой придумалось, что с севера явился невысоклицкий князь, ведет на
подмогу Гондору пять тысяч клинков. Говорили, что вот прискачут
ристанийские конники, а у каждого за спиной воин-невысоклик,
доблестный-предоблестный, даром что малорослый.
Пин смущенно опровергал эти обнадеживающие россказни, но от
новообретенного княжеского титула отделаться никак не мог: как же не
князь – и с Боромиром был в дружбе, и Денэтор его обласкал. Его
благодарили, что он изволил пожаловать, ловили каждое его слово,
расспрашивали о дальних краях, щедро потчевали пивом и нехитрой
снедью. А Пин изо всех сил старался следовать совету Гэндальфа – «быть
осмотрительным» и не распускать язык на хоббитский манер.
Наконец Берегонд поднялся.
– Ну, пока до свидания! – сказал он. – Я до заката на часах, все прочие
вроде бы тоже. А ты, чтоб не скучать одному, возьми себе провожатого
повеселее – да хоть моего сына, то-то он обрадуется! Он паренек неплохой.
Если надумаешь – спускайся в нижний ярус, спросишь там, как пройти к
Старой гостинице на Рат-Келердайн, Улице Фонарщиков. И найдешь его –
он с ребятами, какие остались в городе. Ступайте с ним к Великим Вратам,
там будет на что посмотреть.
С этими словами он удалился; вскоре разошлись и остальные. Было
по-прежнему солнечно, но в воздухе стояла дымка, и парило не по-
мартовски: конечно, юг, а все же слишком. Пина клонило ко сну,
возвращаться в пустое жилье не хотелось, и он решил прогуляться по
городу. Он прихватил кой-какие лакомые кусочки для Светозара; тот
снизошел к его приношению, хотя, по всему видать, был сыт. И Пин
отправился вниз извилистым путем.
Все встречные глазели на него и вслед ему – торжественно
приветствовали, как принято в Гондоре, склоняя голову и прижимая обе
ладони к сердцу, а потом за спиной слышались возгласы: выходите, мол, посмотреть, вот он невысоклицкий князь, спутник Митрандира! Кричали
одно и то же на всеобщем и на незнакомом языке, Пин сообразил, что по-
здешнему его величают «Эрнил-и-Ферианнат», – похоже, этот нелепый
титул пристал к нему крепко.
Он потерял счет сквозным аркам, мощеным проулкам, ровным улицам
и наконец спустился в самый пространный первый ярус. Там ему показали,
где Улица Фонарщиков, широкая, ведущая к Великим Вратам. Он отыскал
Старую гостиницу, серое обветренное каменное строение о двух флигелях;
узкая лужайка тянулась перед многооконным домом с колоннадой и