заговорил.
– Явились! – сказал он. – Наберись мужества и посмотри! Вон они, эти
лютые твари.
Пин нехотя влез на скамью и глянул между зубцами. Покрытый мглою
лежал Пеленнор, и едва угадывалась вдали Великая Река. А над землею, вполвысоты стен, кружили, точно жуткие ночные тени, пять подобий птиц,
мерзкие, как стервятники, но больше всякого орла, и смерть витала с ними.
Они проносились поблизости, почти на выстрел от стен, улетали к реке и
возвращались.
– Черные Всадники! – проговорил Пин. – Черные Всадники в небесах!
Погоди-ка, Берегонд! – вдруг воскликнул он. – Они же явно что-то
высматривают! Гляди, как они кружат, потом кидаются вниз, и все вон там!
А видишь, там по земле что-то движется? Маленькие темные фигурки… ну
да, верховые – четверо или пятеро. Ой, опять! Гэндальф! Гэндальф, спаси
нас!
Разнесся, нарастая, новый пронзительный вопль, и он отпрянул от
стены, задыхаясь, как затравленный зверек. Но потом далеко внизу
прерывисто, едва слышно запела труба, и звук ее стих на высокой
протяжной ноте.
– Фарамир! Это Фарамир! Это его сигнал! – воскликнул Берегонд. –
Вот смельчак! Но как же он доскачет до ворот, если эти летучие гады
умеют не только пугать? Смотри ты, скачут, уже не так и далеко! Эх, лошади шарахнулись! Сбросили седоков… те поднялись… бегут! Нет, один
еще в седле, возвращается к своим. Наверняка это он, Фарамир, – ему и
люди, и кони покорны. Ах ты, гнусная тварь, налетела, кидается! Да на
подмогу же, на подмогу! Чего они там? Фарамир!
Берегонд одним прыжком исчез во мраке. А Пин устыдился: что ж он
тут корчится от страха, когда Берегонд без оглядки поспешил выручать
вождя? Он снова заглянул в бойницу – и увидел, как вспыхнула на севере
серебряно-белая звездочка, вспыхнула и покатилась на сумрачные поля. Да
нет, не покатилась, она мчалась быстрее стрелы, разгораясь все ярче и
нагоняя четверых воинов, бегущих к Вратам. Пину почудилось, будто ее
бледный свет разгоняет вязкие тени, все ближе была она, и загудело в
крепостных стенах эхо могучего возгласа.
– Гэндальф! – отозвался Пин. – Гэндальф! Когда уж надеяться не на
что, он тут как тут! Вперед! Вперед, Белый Всадник! Гэндальф,
Гэндальф! – кричал он во всю мочь, невесть зачем и кому, как зритель на
скачках.
Но и кружащие черные тени заметили нового всадника, и одна из них
ринулась к нему, а всадник, видимо, поднял руку – и полыхнула белая
молния. Назгул с исступленным воем метнулся прочь; за ним свернули
четыре остальных – и витками умчались на восток, скрывшись в нависшей
туче; и Пеленнорские пажити, казалось, чуть-чуть посветлели.
Пин следил, как верховой и Белый Всадник съехались и ожидали
пеших. Подоспели ратники из города, и вскоре толпу не стало видно со
стены – наверно, зашли во Врата. Пин рассудил, что они немедля
поднимутся в Башню, к наместнику, и скорее побежал встречать их у входа
в цитадель. Там уже собралось много народу – из тех, кто наблюдал со стен
погоню и нечаянное спасение.
Ждать пришлось недолго: с ближних улиц послышался многоголосый
приветственный гул, возглашали имена Фарамира и Митрандира. Пин