Гронд подползал. Его кожух не загорался, огромные звери, тащившие
его, то и дело вскидывались и бросались в стороны, топча бесчисленных
орков, но убитых отшвыривали, и толпы снова смыкались.
Гронд подползал все ближе. Бешено загремели барабаны, и над горами
трупов чудовищным виденьем возник высокий всадник в черном плаще с
опущенным капюшоном. Медленно двигался он вперед, попирая трупы, и
стрелы бессильно падали вокруг. Он поднял кверху длинный тусклый меч.
Великий ужас объял всех – осажденных и осаждающих, и воины роняли
оружие. На миг все стихло.
Опять загрохотали барабаны. Чешуйчатые лапищи рывком подтянули
Гронд к воротам и с размаху ударили в них. Казалось, гром из поднебесья
раскатился по городу. Но чугунные створы и стальные столбы выдержали
удар.
Тогда Черный Предводитель привстал в стременах и громогласно
выкрикнул заклятье на неведомом языке; жуткие слова его надрывали души
и раскалывали камень.
Трижды возопил он, трижды грянул таран, и третий удар внезапно
сокрушил Врата Гондора. Точно какая-то колдовская сила разломила их
надвое – блеснула жгучая молния, и чугунные осколки усеяли плиты.
Главарь назгулов въезжал в город. За спиной надвигавшегося черного
вестника смерти полыхало багровое зарево. Главарь назгулов въезжал под
своды, куда от века не ступала вражеская нога, – и защитники Минас-
Тирита опрометью разбегались.
Лишь один не отступил перед ним. На площади за Вратами безмолвно
дожидался неподвижный всадник – Гэндальф на Светозаре: во всем
Средиземье только этот конь мог вынести смертный ужас, подвластный
Саурону, и он стоял, точно каменное изваянье Рат-Динена.
– Сюда тебе входа нет, – промолвил Гэндальф, и огромная тень
застыла. – Возвращайся в бездну, тебе уготованную. Ступай назад, и да
поглотит кромешная тьма тебя вместе с твоим Владыкою. Прочь отсюда!
Черный Всадник откинул капюшон, и – о диво! – был он в короне, но
без головы, лишь красные языки пламени вздымались между могучими
плечами. И незримые уста изрыгнули злорадный хохот.
– Глупый старик! – сказал он. – Глупый старик! Нынче мой час. Не
узнал в лицо свою смерть? Умри же, захлебываясь проклятьями!
Он высоко поднял меч, и огонь сбежал по клинку.
Гэндальф не шелохнулся. И в этот самый миг где-то в городском
дворике прокричал петух – звонко и заливисто, ничего не ведая ни о войне,
ни о колдовских чарах, – прокричал, приветствуя утро, разгоравшееся
высоко в небесах над сумраком побоища.
И будто в ответ петушьему крику издали затрубили рога, рога, рога.
Смутное эхо огласило темные склоны Миндоллуина. А большие северные
рога трубили все яростней. Мустангримцы подоспели на выручку.
Глава V
Поход мустангримцев
Мерри лежал на земле, закутавшись в одеяло, и удивлялся, как это
сокрытые мраком деревья шелестят в безветренной духоте. Потом он
поднял голову и снова услыхал отдаленный рокот барабанов на лесистых
холмах и горных уступах. Барабаны внезапно стихали и опять рокотали то