смутный многоголосый гул – будто донеслось эхо давным-давно минувшей
битвы. Мелькали тусклые клинки; может, они и рубили, не знаю, только
незачем было рубить, мертвые побеждают страхом. Никто не устоял.
Они хлынули на корабли у причалов и метнулись по воде к тем, что
стояли на якорях: моряки и воины, обезумев от ужаса, прыгали за борт; остались лишь рабы, прикованные к веслам. Мы промчались к берегу
сквозь толпы бегущих врагов, разметав их, как вороха листьев. На каждый
большой корабль Арагорн отправил одного из своих северян: они
освобождали и увещевали пленных гребцов-гондорцев.
Еще до исхода этого темного дня врагов не осталось и в помине: одни
потонули, другие без оглядки удирали восвояси. То-то я подивился, как
исчадия ужаса и тьмы сокрушили злодейские козни Мордора. Враг побит
его же оружием!
– Было чему дивиться, – подтвердил Леголас. – А я тогда, глядя на
Арагорна, подумал, каким великим, страшным и всемогущим властелином
стал бы он, присвоив Кольцо. Недаром в Мордоре так его испугались. Но
чистота души превосходит разумение Саурона; Арагорн разве не потомок
Лучиэни? Это род без страха и упрека, таким он и пребудет во веки веков.
– Гномы так далеко не заглядывают, – сказал Гимли. – Но воистину
властителен был в тот день Арагорн. Захватив черную армаду, он взошел на
мостик огромного корабля и велел трубить во все трубы, брошенные
врагом. Призрачное Воинство выстроилось на берегу и стояло в безмолвии,
почти что невидимое, только взоры их горели красными отсветами
пылающих кораблей. И Арагорн, обратившись к мертвецам, громогласно
молвил:
«Внимайте наследнику Исилдура! Вы исполнили клятву, которую
преступили. Возвращайтесь в свой край и более не тревожьте тамошних
жителей. Покойтесь с миром!»
И тогда Князь Мертвецов выступил вперед, преломил копье и уронил
обломки. Потом низко поклонился, повернулся – и все Серое Воинство
вмиг умчалось, исчезло, словно туман, рассеянный ветром. А я будто
очнулся от сна.
В ту ночь мы отдыхали, а другие работали не покладая рук. Ибо мы
освободили тысячи пленников-гондорцев, галерных рабов, а вскоре
потянулись толпы из Лебеннина и с дельты, и Ангбор Ламедонский привел
всю свою конницу. Мертвецов больше не было, страх отпустил, и люди
стекались помогать нам и посмотреть на наследника Исилдура – молва о
нем проложила огненный след в ночи.
Ну, вот почти что и конец нашей повести. Вечером и ночью корабли
готовили к отплытию, набирали моряков, отбирали ратников; утром
отплыли. Кажется, как уж давно это было, а всего-то позавчера утром, на
шестой день похода из Дунхерга. Но Арагорн все тревожился, как бы не
опоздать.
«От Пеларгира до Харлондских пристаней сорок две лиги, – говорил
он. – И если мы назавтра не приплывем в Харлонд, все пропало».
Добровольцы сели на весла и гребли изо всех сил, но поначалу мы
плыли медленно: против течения все-таки, в низовьях оно, правда, не
быстрое, да ветра, как назло, не было никакого. Я уж совсем приуныл –
победить победили, а что толку? – но тут Леголас вдруг рассмеялся.
«Выше бороду, отпрыск Дарина! – сказал он. – Говорят ведь: как