прогулки на уме, а ему-то между делом подсудобили в соседки Любелию.
– Последнее чаепитие в Торбе! – сказал Фродо и решительно
отодвинул стул. Посуду за собой они назло Любелии не вымыли. Сэм с
Пином быстро увязали три мешка и вынесли их на крыльцо. Пин пошел
прогуляться по саду, а Сэм куда-то исчез.
Солнце село, и Торба казалась угрюмой, опустелой, разоренной.
Фродо побродил по знакомым комнатам – закатный свет тускнел, из углов
выползали темные тени.
Скоро совсем смерклось. Он прошел к дальней садовой калитке:
а вдруг все-таки появится Гэндальф?
В чистом небе разгорались звезды.
– Хорошая будет ночь, – сказал Фродо вслух. – Вот и отлично, идти
одно удовольствие. Засиделись, честное слово. Пойду, а Гэндальф пусть уж
догоняет. – Он повернул к дому и остановился, услышав голоса где-то
рядом – наверно, в Исторбинке. Старый Жихарь и еще кто-то: голос
незнакомый, а мерзкий до тошноты. О чем спрашивает чужак, не разобрать,
слышны только ответы старика Скромби – осторожные и опасливые, чуть
ли не испуганные.
– Нет, господин Торбинс уехал. Нынче утром, и мой Сэм с ним; все
уже вывезли. Да вот так и вывезли – что не продали, то вывезли… А зачем
и почему – не мое это дело… да и не ваше. Известно куда – в Кроличью
Балку, а может, и дальше, это все знают. Да вон – прямая дорога. Нет, сам
не бывал, на кой мне, там народ дурной. Не, передать ничего не возьмусь.
Спокойной ночи!
Мягко сошли шаги с Кручи, и Фродо удивился, почему он так рад, что
сошли, а не взошли. «Видно, я насмерть устал от расспросов и всякого
любопытства, – подумал он. – Ужас какой у нас любопытный народ!»
Он хотел было узнать у папаши Скромби, кто это к нему приставал, но
вдруг раздумал и быстро зашагал к Торбе.
Пин сидел и спал, откинувшись на свой мешок. Сэма не было. Фродо
заглянул в черную дверь.
– Сэм! – позвал он. – Где ты там? Пора!
– Иду, сударь! – откликнулся тот и выскочил откуда-то из глубины,
отирая губы. Он прощался в погребе с пивным бочонком.
Фродо захлопнул и запер круглую дверь, а ключ отдал Сэму.
– Беги давай к себе, – сказал он. – А оттуда напрямик – встретимся у
калитки за лугом. Улицей не пойдем: подсматривают, подслушивают. Ну –
живо!
Сэм умчался во тьму.
– Вот и выходим наконец! – сказал Фродо Пину.
Они вскинули мешки на спину, взяли палки и пошли вдоль западной
стены Торбы.
– Прощайте! – вымолвил Фродо, взглянув на черные слепые окна. Он
помахал рукой, повернулся и (точно так же, как Бильбо, только он об этом
не знал) нырнул в садовые заросли вслед за Пином. Они перепрыгнули
низкую слегу и ушли в поле, всколыхнув темноту и прошелестев высокой
травою.
Они спустились по западному склону к калитке в узенький проулок.
Там остановились, подтянули мешочные лямки – и вскоре заслышали