так что сверху бояться было вроде бы нечего, но тропа то и дело петляла, и
у каждого поворота брались они за рукояти мечей.
Светлей не становилось: Ородруин по-прежнему изрыгал тяжкие
дымные облака, не уступавшие ветру. Мощный столп поднимался в
надветренную высь и расползался, нависая огромным туманным куполом.
Они брели уже час с лишним – и вдруг оба замерли, не веря своим ушам.
Наконец поверили: слышалось журчанье воды. Слева, из узкой, точно
прорубленной в черном утесе канавки, струились, должно быть, остатки
душистой дождевой влаги, скопленной над солнечным Морем и впустую
окропившей скалистую ограду бесплодного края. Струйка лилась на тропу,
и крохотный ручеек сбегал под откос, теряясь среди голых каменьев.
Сэм кинулся к струйке.
– Непременно скажу Владычице, если увижу ее! – воскликнул он. –
Свет – пожалуйста, а вот и вода! – Он замялся. – Позвольте, сударь, прежде
я напьюсь.
– Пей на здоровье, только нам и вдвоем места хватит.
– Да я не про то, – сказал Сэм. – Просто ежели от этой водички сразу
ноги протянешь, так уж давайте испробуем на мне.
– Ах, ты вот о чем. Нет, Сэм, пробовать будем вдвоем – вдруг да обоим
повезет. Глотнем для начала самую капельку – а ну как она ледяная, моргульская!
Вода была вовсе не ледяная, но прохладная, с неприятным привкусом
– маслянистая и горьковатая. То есть это бы дома им так показалось, а
здесь они этой водой нахвалиться не могли и пили без опаски.
Напились вволю, и Сэм наполнил флягу. Фродо полегчало; они
прошли несколько миль, и тропа стала шире, а справа появилось грубое
подобие стены. Должно быть, где-то неподалеку был лагерь орков.
– Сворачиваем, Сэм, – сказал Фродо. – На восток надо сворачивать. –
Он вздохнул и окинул взглядом сумрачные гребни за котловиной. – Авось
хватит у меня сил туда перебраться, а там забьемся в какую-нибудь
ложбинку и отдохнем.
На четвереньках спустились по осыпи к руслу – и набрели, как ни
странно, на темные лужи: видно, ручеек был не один. И еще не все
омертвело у западных склонов Моргвея. Убогие, искореженные и хваткие
растения упорно цеплялись за жизнь. В ущельях как бы тайком росли
кривобокие карликовые деревца, жесткие серые пучки травы выбивались
из-под камней, чахлый мох облеплял валуны, и повсюду стелился,
извивался, торчал дикий терновник-чемыш, щетинясь длинными и
острыми, порой крюковатыми колючками. Шуршали и шелестели жухлые
прошлогодние листья; полуоткрытые почки изъедены были червями.
Жужжали и жалили мухи – рыжие, серые и черные с красными
пятнышками, точно орки; над зарослями толклись тучи голодного комарья.
– Оркские доспехи тут не помогут, – сказал Сэм, отмахиваясь обеими
руками. – Мне бы оркскую шкуру!
Фродо совсем выбился из сил. Они карабкались вверх узким
уступчатым ущельем, и до гребня было еще очень далеко.
– Я отдохну, Сэм, и попробую уснуть, – сказал Фродо. Он поглядел
вокруг, но среди голых скал и зверьку было бы негде укрыться. Наконец
они пристроились под терновым кустом, каким-то чудом выросшим на
обрыве.