Фарамировой снеди из котомки Сэма: сушеные яблоки и кусочек солонины.
Отпили из фляги по глотку-другому воды. Вообще-то они напились в
котловине, но воздух в Мордоре был точно прогорклый, и все время
пересыхало во рту. Сэм подумал о воде – и сразу приуныл: ведь с Моргвея
надо было спускаться на выжженную равнину Горгорота.
– Давайте-ка спите, сударь, – сказал он. – Вон опять темнеет, на этот
раз вроде по вечернему случаю.
Фродо уснул прежде, чем он успел договорить. Не поддаваясь
усталости, Сэм взял руку Фродо и сидел молча до глубокой темноты.
Потом, чтобы не заснуть, выполз из-под тернового укрытия и прислушался.
Похрустывало, потрескивало, поскрипывало, но ни голосов, ни шагов.
Ночное небо на западе за Эфель-Дуатом еще светилось. В разрыве туч над
черным пиком засияла звезда. Глядя на нее из прокаженной страны, Сэм
залюбовался ее красотой – и словно очнулся. Чистым, ясным лучом
озарило его душу, и он подумал, что владычеству мрака раньше или позже
придет конец, что светлый и прекрасный мир не подвластен злу. В башне
он пел об этом скорее от безнадежности, потому что печалился о себе. А
теперь он вдруг стал спокоен и за свою судьбу, и даже за судьбу хозяина.
Он заполз обратно под колючий полог, улегся рядом с Фродо и, забыв
всякий страх, крепко и безмятежно уснул.
Проснулись они рука в руке. Сэм отоспался неплохо; Фродо тяжело
вздыхал. В его тревожных снах бушевало пламя, и пробудился он с той же
тревогой. Но все же отдых его освежил; надо было тащить свою ношу
дальше. Время было, похоже, дневное, а сколько проспали, столько
проспали; перекусили, глотнули воды и, карабкаясь вверх по ущелью,
добрались до осыпей и обвалов, где уже ничего не росло и мрачно
возвышались впереди голые, гладкие каменные зубья.
Наконец одолели и эти отвесные кручи, последнюю сотню футов
ползли над пропастью, цепляясь за каждый выступ. Отыскали расселину
между черными утесами – и очутились на краю внутренней ограды
Мордора. Под обрывом тысячи в полторы футов простиралась, теряясь во
мгле, пустошь Горгорота. Порывистый западный ветер угонял и рассеивал
громадные тучи, но здесь, на унылой равнине, царил мертвенный полусвет.
Дымы выползали из трещин, стелились по земле, оседали во всякой
впадине.
По-прежнему далеко, миль за сорок, Роковая гора, пепелистая у
подножий, высоко вздымала могучую вершину, окутанную клубами дыма.
Ее недра не дышали огнем, она дремотно тлела, грозная и страшная, как
сонное чудище. А за нею тяжкой черной тучей нависла тень, скрывавшая
Барад-Дур, воздвигнутый на дальнем отроге северной ограды Мордора,
хребта Эред-Литуи. Недреманное Око не блуждало; Черный Властелин
погрузился в раздумье над тревожными, смутными вестями: он увидел
сверкающий меч и суровый царственный лик и на время забыл обо всем
остальном. Поэтому и сгустился угольно-черный мрак вокруг исполинской
многобашенной, многовратной твердыни.
Фродо и Сэм оглядывали ненавистную страну с изумленьем и
трепетом. Между ними и дымящимся вулканом, к северу и к югу от него
все казалось гиблой, выжженной пустыней. Как это здешний Властелин
содержит и чем кормит своих бесчисленных рабов и несметные полчища?