быстренько выберемся из этой проклятой котловины. А то ведь еще
позавтракаем – и все, одни эльфийские хлебцы остались.
– Я попробую, постараюсь побыстрее, – тяжко вздохнул Фродо. –
Ладно, перекусили и пойдем, чего уж там.
Еще не совсем стемнело, но они пустились в путь и брели всю ночь, оскользаясь, натыкаясь на камни, пробираясь сквозь колючие заросли; раза
три-четыре понемногу отдыхали. Едва лишь серый свет забрезжил у края
небосклона, они снова укрылись в тени под нависшей скалой.
Однако на этот раз светало по-новому: сильный западный ветер
разгулялся в высоте и откинул дымный полог над Мордором. Миля за
милей открывались перед глазами хоббитов. Котловина сходила на нет,
превращаясь в борозду под обрывами Эфель-Дуата, а неприступные кручи
Моргвея придвинулись и еще угрюмее заслоняли Горгорот. Сухое русло
кончалось изломами скал высокого, голого, как стены, отрога, навстречу
которому с севера, от туманных вершин Эред-Литуи, протянулась зубчатая
гряда. Между ними было узкое ущелье: Карак-Ангрен, Изенмаут, а за
ущельем – глубокая падь Удуна, туннели и оружейни до самого Мораннона,
до Черных Ворот Сумрачного Края. Туда властелин его поспешно стягивал
войска, чтобы сокрушить западное ополчение. Горы были сплошь
застроены башнями и крепостями, пылали сторожевые огни. Ущелье
преграждал земляной вал, и через глубокий ров был перекинут один мост.
Милях в десяти к северу у вершины горного узла высился старинный
гондорский замок Дуртханг, ныне ставший одной из оркских крепостей
вокруг Удуна. От него спускалась извилистая дорога, серевшая в утренних
лучах; за милю-другую от хоббитов она сворачивала на восток и вела по
уступу голого отрога в низину и дальше на Изенмаут.
Как видно, зря они так далеко прошли на север; правда, на дымной
равнине Горгорота не было заметно ни лагерей, ни движущихся войск, но
уж там-то их наверняка углядят тысячеглазые крепости Карак-Ангрена.
– Все, Сэм, деваться нам некуда, – сказал Фродо. – Впереди оркская
башня, и никак не миновать дороги от нее вниз – разве что повернем
обратно. Пути на запад нет, и на восток не спустишься.
– По дороге так по дороге, сударь, – отозвался Сэм. – А вдруг нам
повезет – если в Мордоре кому-нибудь везет. Чем идти назад или шастать
по горам, лучше прямо к оркам в лапы, на даровые хлеба – свои-то не
сегодня завтра кончатся. Попробуем – может, проскочим!
– Ладно, Сэм, – сказал Фродо. – Веди, коли тебя надежда не покинула.
У меня ее не осталось. Но «проскочим» – не то слово, Сэм. Я за тобой
потащусь.
– Потащимся вместе, сударь, только сперва надо вам поесть и
вздремнуть. Ну-ка, чего там у нас осталось в закромах?
Он протянул Фродо флягу и, подумавши, выделил ему добавочный
хлебец; потом снял плащ и сделал из него какую ни на есть подушку.
Утомленный Фродо спорить не стал, да он и не заметил, что допил из
фляги последнюю каплю и позавтракал за двоих. Когда Фродо уснул, Сэм
склонился к нему, прислушался к его дыханию и вгляделся в лицо –
осунувшееся, изрезанное морщинами и все же во сне спокойное и ясное.
– Ну, хозяин, была не была! – пробормотал Сэм. – Придется мне вас
оставить на часок-другой – авось опять-таки повезет. Без воды мы далеко
не уйдем.