Черный Властелин спешил стянуть все силы в Удун. На перекрестке, куда
не достигал свет сторожевых огней с земляного вала, несколько отрядов
набежали друг на друга. Все старались пролезть вперед, толкались и
переругивались. Погонщики орали, махали бичами, но без драки дело не
обошлось, и залязгали обнаженные клинки. Латники-урукхайцы из Барад-
Дура смяли и отбросили их отряд.
Измученный, полумертвый от усталости Сэм словно очнулся и случая
не упустил, повалившись наземь и потянув за робой Фродо. Об них
спотыкались и с руганью падали орки. Ползком, потом на четвереньках
хоббиты выбрались из свалки и ухитрились незаметно нырнуть за дальнюю
обочину дороги, за высокий парапет, служивший путеводным знаком
войскам ночью и в тумане. Вдобавок и дорога возвышалась над равниной
на несколько футов.
Они лежали, затаившись: где было искать укрытия в такой темноте?
Но Сэм понимал, что надо хотя бы отползти подальше от дороги и от
факелов.
– Сударь, сударь! – шепнул он. – Еще немного, а уж там полежите.
Последним отчаянным усилием Фродо приподнялся на локтях и
прополз футов с полсотни, скатившись в неглубокую ямину, которая точно
поджидала их. И распростерся без чувств.
Глава III
Роковая гора
Сэм скинул оркское отрепье и устроил хозяину подушку, а потом
укрылся вместе с ним серым лориэнским плащом, живо припомнив
дальний эльфийский край; а что, подумал он, может, тамошняя ткань
каким-нибудь волшебством и спрячет их здесь, в этом царстве дикого
страха. Драка кончилась, крики стихли, – верно, все зашли в Изенмаут. А
про них в суматохе и неразберихе, надо думать, пока что позабыли. Сэм
глотнул воды, заставил глотнуть сонного Фродо и, когда хозяин немного
пришел в себя, сунул ему в рот драгоценный путлиб – целый хлебец! – и
присмотрел, чтобы хлебец был съеден толком. Устали они так, что было уж
не до страха, лишь бы отдохнуть. Но спали неспокойно: холодила
пропотевшая одежда, кусались жесткие камни; хоббиты вздрагивали и
ворочались. Холод, шелестя, наползал от черных ворот, через Кирит-
Горгор.
Утром опять посерело – все еще дул в высоте западный ветер, но
здесь, на камнях, за черными заслонами Сумрачного Края, кругом было
мертвенно и холодным удушьем стеснился воздух. Сэм выглянул из ямины:
плоскую равнину подернуло тусклым сумраком. Дороги поблизости
пустовали, но Сэм опасался бдительных стражей на стенах Изенмаута,
всего-то футах в семистах к северу. А на юго-востоке, точно черная тень, воздвиглась Роковая гора. Она изрыгала клубы дыма: верхние уходили
ввысь и плыли на восток, а те, что сползали по склонам, исподволь
заволакивали равнину. Угрюмыми серыми призраками высились в северной
дали вершины Эред-Литуи, а за ними туман хоронил другие вершины,
черные в черном небе. Сэм на всякий случай прикинул, сколько докуда, хотя уж им-то было понятно, куда идти.
– Все, сколько их есть, пятьдесят миль, не будь я хоббит, – угрюмо
пробормотал он, глядя на курящуюся Гору, – и неделю идти, ни днем не
меньше: господина Фродо небось не поторопишь.
Он покачал головой, задумался, и на ум взбрела новая черная мысль.