ветер, а может, что-то встревожило Саурона, но завеса всколыхнулась и на
миг приоткрыла чернейшую громаду верхней башни Барад-Дура с витыми
шпилями и железной короной. Сверкнуло окно в поднебесье, метнулся на
север красный луч – Огненное Око пронизывало мрак; потом завеса
сомкнулась, и жуткое видение исчезло. Око не их искало, оно было
обращено туда, где стояли у ворот ополченцы Запада, где им была
уготована жестокая гибель; но в этот страшный миг и Фродо заглянул
смерти в лицо. Рука его судорожно искала цепочку.
Сэм опустился возле него на колени. Фродо едва слышно прошептал:
– Помоги мне, Сэм! Сэм, помоги! Удержи мою руку, у меня нету сил.
Сэм сложил руки хозяина ладонь к ладони, поцеловал их и бережно
сжал. Ему вдруг подумалось: «Выследил. Ну все, теперь держись. Попался
наш Сэммиум Скромби».
Но он упрямо поднял Фродо, взвалил его на спину, ухватив за руки,
склонил голову и побрел вверх по дороге. Идти было труднее, чем казалось
снизу. К счастью, огненные потоки, которые Гора извергала, когда Сэм
глядел на нее с Кирит-Унгола, сбежали по южному и западному склонам, на северо-востоке дорога уцелела, хотя кое-где осыпалась и растрескалась.
Она поднималась косогором к востоку, потом круто сворачивала назад, на
излучине прорезая огромный камень, некогда извергнутый вулканом.
Пыхтя под ношей, Сэм выбрался из ущелины и краем глаза увидел, что
сверху, со скалы, на него падает черный обломок.
Он не успел увернуться, упал ничком и ободрал себе руки, не
выпуская рук хозяина. Тут он понял, что случилось; над его головой
послышался ненавистный голос.
– Сскверный хозяин! – просипел он. – Сскверный хозяин насс
обманул, обманул Смеагорла, горлум. Нельзя ссюда идти. Нельзя обижать
Прелессть. Отдайте ее нам, пуссть она будет у Смеагорла, у насс!
Сэм разом поднялся и обнажил меч, но от меча толку не было. Горлум
и Фродо катались по земле. Горлум рвал хозяина когтями, добираясь до
Кольца. Наверно, только это и могло воспламенить угасшую волю и
остывшее сердце Фродо: посягнули на его единственное сокровище. Он
отбивался с яростью, изумившей Сэма, да и Горлума тоже. Но все равно
неизвестно, чем бы это кончилось, будь Горлум таков, как прежде. Однако
его тоже извели мучительные скитанья, вечный голод и жажда,
нестерпимый ужас и алчная, гложущая тоска. От него и остались-то кожа
да кости, только глаза горели по-прежнему, но не было сил под стать дикой
злобе. Фродо отшвырнул его и, весь дрожа, выпрямился.
– Прочь, прочь! – воскликнул он, прижимая руку к груди и ухватив
Кольцо, скрытое под кожаной рубахой. – Прочь с дороги, ползучая
мелюзга! С тобой все кончено. Ни убить, ни предать меня ты больше не
сможешь.
Внезапно, так же как у скал Привражья, Сэм увидел обоих совсем
иначе. Полумертвая, побежденная и поверженная, но все еще злобная и
жадная тварь извивалась у ног сурового властелина в белом одеянье. На
груди его сверкал огненный круг, и оттуда исходил повелительный голос.
– Пошел прочь, не приближайся ко мне! Если ты меня еще коснешься,
будешь низвергнут в Роковую Расселину, в негасимый огонь.
Прибитая тварь попятилась, в моргающих глазах ее был ужас – и все
та же ненасытная тоска.