держа руку у груди, а Горлум раскорячился на коленях, упершись в землю
перепончатыми лапами.
– Берегитесь! – крикнул Сэм. – Он прыгнет на вас! – Он подступил, взмахнув мечом. – Быстрее, хозяин! – проговорил он. – Идите, идите!
Время на исходе. Я с ним тут разберусь. Идите!
Фродо взглянул на него, словно бы издалека.
– Да, мне надо идти, – сказал он. – Прощай, Сэм! Теперь и правда
конец всему. На Роковой горе слово скажет судьба. Прощай!
Он повернулся и медленно пошел вверх по дороге.
– Ну вот! – сказал Сэм. – Наконец-то я с тобой разделаюсь! – И он
прыгнул с мечом наготове. Но Горлум не стал ни нападать, ни убегать; он
лег на брюхо и заскулил.
– Не надо насс убивать! – хныкал он. – Не надо колоть насс сскверным
холодным железом. Дайте нам еще немного пожить, ссовсем немножечко.
Ссмерть, смерть, нам осталась одна смерть. Прелесть сгинет, и мы
рассыпемся в прах, да-сс, в прах. – Он зарылся в золу длинными
костистыми пальцами. – Рассыпемся! – простонал он.
У Сэма дрогнула рука. Он был в гневе, он помнил, сколько зла принес
этот гад. Его, предателя и убийцу, обязательно надо было заколоть: сто раз
заслужил, да и как иначе от него убережешься? Но в глубине души Сэм
знал, что не сделает этого, не убьет он жалкого, простертого в пыли, лишенного всего на свете пропащего мерзавца. Он сам, хоть и недолго, был
хранителем Кольца и смутно догадывался, как мучается иссохший от
вожделения Горлум, порабощенный Кольцом. Только у Сэма не было слов,
чтобы все это выразить.
– Да чтоб ты околел, мразь вонючая! – сказал он. – Убирайся!
Проваливай! Ни на грош я тебе не верю, и все равно – проваливай! А то вот
заколю тебя, да-сс, скверным холодным железом.
Горлум привстал на четвереньки, попятился, потом повернулся задом
и, спасаясь от пинка Сэма, пустился бежать. Сэм тут же забыл о нем, на
дороге Фродо уже не было видно, и он изо всех сил заторопился наверх.
Если б он оглянулся, то увидел бы, что Горлум крадется позади, черной
тенью скользя меж камней, и дико сверкают его безумные глаза.
Дорога шла наверх. Она опять круто свернула к востоку, потом сквозь
утес вывела к черным дверям пещеры, дверям Саммат-Наура. Далеко на
юге в дымном тумане виднелось солнце, зловещее, мутно-багровое, и
простерся кругом сумрачный, онемелый, мертвенный Мордор, словно в
ожидании страшной грозы. Сэм подошел и заглянул в пещеру. Жаркая
темнота трепетала от рокота горных недр.
– Фродо! Хозяин! – позвал он, но ответа не было. Он постоял немного
– сердце колотилось от нестерпимого ужаса – и зашел внутрь. Тень
юркнула за ним.
Сперва ничего не было видно. В отчаянии он вынул звездинку
Галадриэли, но холодный фиал едва-едва засветился в его дрожащей руке.
Он был в сердце владений Саурона, у горнила его древней мощи,
величайшей в Средиземье, и здесь властвовала тьма. Он опасливо шагнул
раз-другой, вдруг впереди полыхнуло, и кровавым отблеском озарились
высокие черные своды. Сэм увидел, что он в длинной пещере. Пол и стены
рассекала широкая скважина, то наливаясь огнем, то затухая, и мерно
рокотал вулкан, точно в глубине его работали могучие машины.
Снова полыхнула расселина, и на краю огненной бездны в багровом