– Конечно, я с вами, хозяин, еще бы нет, – отозвался Сэм, бережно
прижимая к груди искалеченную руку Фродо. – И вы со мною, а как же. Да,
вроде кончилось наше путешествие. Только что же это выходит – шли, шли,
пришли, а теперь ложись да помирай? Как-то это, сами понимаете, не по-
нашему, сударь.
– Что поделаешь, Сэм, – сказал Фродо. – Так оно и бывает. Всем
надеждам приходит конец, и нам вместе с ними. Еще чуть-чуть – и все. Где
уж нам уцелеть в этом страшном крушенье!
– Что верно, то верно, сударь, а все-таки давайте хотя бы отойдем
подальше от этой, как ее, Роковой, что ли, Расселины. Ноги-то у нас пока
не отнялись? Пошли, сударь, благо дорога еще цела!
– Ладно, Сэм, пошли. Куда ты, туда и я, – согласился Фродо; они
встали, и побрели по извилистой дороге, и едва свернули вниз, к
дрожащему подножию, как Саммат-Наур изрыгнул огромный клуб густого
дыма. Конус вулкана расселся, и кипящий поток магмы, грохоча, понесся
по восточному склону.
Путь был отрезан. Фродо и Сэм теряли последние силы. Кое-как
добрались они до груды золы близ подножия, но уж оттуда деваться было
некуда. Груда эта была островком, который вот-вот сгинет в корчах
Ородруина. Кругом разверзалась земля и вздымались столбы дыма. Гора в
содроганьях истекала магмой, и медленно ползли на них пологими
склонами огненные потоки, наползали со всех сторон. Густо сыпал горячий
пепел.
Они стояли бок о бок, и Сэм не выпускал руку хозяина, нежно
поглаживая ее. Он вздохнул.
– А что, неплохая была сказка, сударь? – сказал он. – Эх, послушать бы
ее! Скажут как-нибудь так: внимайте Повести о девятипалом Фродо и о
Кольце Всевластья! – и все притихнут, вроде как мы, когда слушали в
Раздоле Повесть об одноруком Берене и Волшебном Сильмарилле. Да, вот
бы послушать! К тому же не мы первые, не мы последние, дальше ведь
тоже что-нибудь да будет.
Так он говорил наперекор предсмертному страху, а глаза его
устремлялись к северу, туда, где ветер далеко-далеко прояснял небо,
ураганными порывами разгоняя тяжкие тучи.
И зорким орлиным оком увидел их обогнавший ветер Гваигир, кружа
над Ородруином и гордо одолевая смертоносные вихри, увидел две
крохотные фигурки, стоявшие на холмике рука об руку; а вокруг, трясясь, разверзалась земля и разливалось огненное море. И в тот самый миг, как он
их увидел и устремился к ним, они упали: то ли стало совсем невмочь, то
ли задушил чад, то ли, наконец отчаявшись, они скрыли глаза от смерти.
Они лежали рядом; и ринулись вниз Гваигир Ветробой и брат его
Быстрокрыл, а за ними смелый Менельдор. И в смутном забытьи, ни живы
ни мертвы, странники были исторгнуты из темени и огня.
Сэм очнулся в мягкой постели; над ним покачивались разлапистые
ветви бука, и сквозь юную листву пробивался зелено-золотой солнечный
свет. Веяло душистой свежестью.
Запах-то этот он вмиг распознал: запах был итилийский. «Батюшки! –
подумал он. – Вот уж заспался-то!» Он перенесся в тот день, когда разводил
костерок под солнечным пригорком, а все остальное забылось. Он
потянулся и глубоко вздохнул.