и с Дунланда, что к западу от Мглистых гор. Государь даровал прощенье
вастакам, которые сдались на милость победителя: их всех отпустили;
заключен был мир с хородримцами, а освобожденным рабам Мордора
отдали приозерье Нурнена. Многие ратники удостоились похвалы и
награды, и наконец пред Великим Князем предстал Берегонд в
сопровождении начальника цитадельной стражи.
И сказано было ответчику на суде Государевом:
– Берегонд, ты обагрил кровью ступени Усыпальни, а это, как ведомо
тебе, тягчайшее преступление. К тому же ты покинул свой пост без
позволения государя или начальника. Такие провинности издревле
караются смертью. Слушай же мой приговор.
Вина твоя отпускается за доблесть в бою, но более всего за то, что ты
преступил закон и устав из-за любви к государю своему Фарамиру. Однако
стражем цитадели впредь тебе не быть, и должно изгнать тебя из Минас-
Тирита.
Смертельно побледнел Берегонд, сердце его сжалось, и он понурил
голову. И молвил Великий Князь:
– Да будет так! И ставлю тебя начальником над Белой Дружиной,
охраною Фарамира, Владетеля итилийского. Живи же в почете и с миром
на Эмин-Арнене, служи и дальше тому, для кого ты пожертвовал больше
чем жизнью, чтобы спасти его от злой гибели.
И тогда Берегонд понял, сколь справедлив и милосерд Государь;
опустившись на колени, он поцеловал ему руку и удалился, радостный и
спокойный. Арагорн же, как было сказано, отдал Фарамиру в вечное
владение Итилию и в придачу к ней нагорье Эмин-Арнен, невдалеке от
столицы.
– Ибо Минас-Итил в Моргульской долине, – сказал Арагорн, – будет
снесен до основанья, и когда-нибудь долина очистится, но пока что многие
годы жить там нельзя.
Когда же явился к Государю Эомер Ристанийский, они обнялись, и
Арагорн сказал:
– Не оскорблю тебя ни восхваленьем, ни воздаяньем: мы ведь с тобою
братья. В добрый час примчался с севера Эорл, и благословен был наш
союз, как никакой другой; ни единожды не отступились от него ни вы, ни
мы и не отступимся вовеки. Нынче, как сами знаете, славный конунг
Теоден покоится у нас в Усыпальне, и коли вы захотите, там и пребудет, среди властителей Гондора. Или же, по желанию вашему, мы перевезем
тело его в Мустангрим, где он возляжет рядом с предками.
И ответствовал Эомер:
– С того дня, как возник ты предо мною в зеленой степной траве, я
полюбил тебя, и полюбил навсегда. Но сейчас должно мне отвести войско в
Ристанию и устроить мирную жизнь на первых порах. А за конунгом,
павшим в бою, мы в свое время вернемся; пусть он дотоле покоится в
гондорской Усыпальне.
И сказала Эовин Фарамиру:
– Мне надо вернуться в свою страну, еще раз взглянуть на нее и
помочь брату в его трудах; когда же тот, кого я столь долго почитала отцом,
обретет вечный покой близ Эдораса, я приеду к тебе.
* * *
Так и прошли дни ликования; восьмого мая конники Ристании