проснувшись, спросил: – Так мы о чем? А, ну да, мы раздаем подарки.
Кстати же сказать, Фродо: помнится, я тебе подарил колечко, оно как?
– Бильбо, милый, я его, прости, потерял, – сказал Фродо. – Вернее
сказать, избавился от него.
– Это жалко! – сказал Бильбо. – Я бы на него, пожалуй, взглянул разок-
другой. Хотя нет, что же я путаю! Ты ведь затем и пошел, чтоб от него
избавиться, верно или неверно? Спутаешь тут, такая вообще каша: и тебе
Арагорн со всем прочим, и Светлый Совет, Гондор, конники, хородримцы,
вастаки, олифанты – да, Сэм, ты не врешь, правда одного такого видел? –
пещеры, башни, золотые деревья, у кого хочешь голова пойдет кругом.
Да, видать, я как-то уж совсем прямиком вернулся. А все Гэндальф, он
мог бы мне показать то да се. Правда, ежели бы я задержался, не поспел бы
к распродаже – вот бы уж натерпелся. Ну, теперь-то что: сиди да слушай
вас в свое удовольствие, как вы тоже не осрамились. Камелек горит и греет,
кормят очень-очень вкусно, и эльфы в случае чего тут как тут. А что мне
еще надо?
От самых от дверей ведет
Дорога вдаль и вдаль.
Но кто по ней куда пойдет
И кто куда когда придет —
Уж не моя печаль.
Кто хочет, пусть выходит в путь —
Зовет его закат.
А мне пора с пути свернуть,
Пора в трактире отдохнуть,
Соснуть у камелька.
Последние слова Бильбо не то что пропел, а просто пробормотал,
уронил голову на грудь и крепко заснул.
Сгущались вечерние сумерки, все ярче пылал камин; они смотрели на
уснувшего Бильбо, на его спокойную улыбку. Сэм окинул взглядом
комнату, поглядел, как тени пляшут по стенам, и тихо сказал:
– Ох, господин Фродо, не больно-то он много написал с тех самых пор.
И нашу повесть вряд ли напишет.
Бильбо приоткрыл один глаз, будто услышал, и поудобней уселся в
кресле.
– Ну так-таки клонит и клонит в сон, – сказал он. – А уж ежели писать,
так писать стихи, что ли. Фродо, друг ты мой любезный, ты как, не
откажешься немножко навести у меня порядок? Ну, прибери бумажки,
заметки, дневник мой и, пожалуй что, возьми-ка ты все это с собой, а? У
меня, понимаешь, как-то не было времени разобраться. Сэм тебе поможет,
как сумеет, а ежели что получится, приезжай, я прогляжу. Придираться, честное слово, не буду.
– Конечно же! – сказал Фродо. – И, само собой, скоро вернусь: нынче
это не путь, а прогулка. Государь позаботится, при нем все дороги станут
безопасны.
– Вот и спасибо тебе, милый ты мой! – сказал Бильбо. – Облегчил ты
мою душу.
И немедля заснул крепче прежнего.
На другой день Гэндальф и хоббиты прощались с Бильбо у него в
комнате: на холод он выходить не хотел; потом попрощались с Элрондом и