ухмыльнулся фермер Кроттон. И побежал на площадь вслед за сыновьями.
А Сэм поспешил к их дому. За широким двором на крыльце возле
большой круглой двери он увидел госпожу Кроттон и Розочку, а перед
ними – Нибса с вилами.
– Не пугайтесь, это я, – крикнул Сэм, подъехав к крыльцу. – Я, Сэм
Скромби! И не пырни меня вилами, Нибс, все равно не проткнешь, на мне
кольчуга!
Он соскочил с пони и взбежал по ступенькам. Они молча, растерянно
смотрели на него.
– Добрый вечер, госпожа Кроттон! – сказал он. – Привет, Розочка!
– Привет и тебе, Сэм! – отозвалась Розочка. – Где это ты пропадал?
Были слухи, что тебя и в живых нет, но я-то тебя с весны дожидаюсь. Ты,
правда, не очень торопился, а?
– И то сказать, – смущенно признался Сэм. – Зато теперь очень
тороплюсь. Мы тут с этими охранцами разбираемся, мне нужно обратно к
господину Фродо. Я просто подумал – дай-ка заеду узнаю, как там
поживает госпожа Кроттон, ну и Розочка тоже.
– Спасибо, поживаем как живется, ничего себе, – сказала госпожа
Кроттон. – Ну вот только что эти, как их, откуда они только взялись, жить
мешают.
– Ты давай езжай, куда собрался! – сказала Розочка. – А то: господин
Фродо да господин Фродо, а как припекло, так сразу в кусты?
Этого уж Сэм вынести не мог. Тут либо объясняться целую неделю,
либо смолчать. Он спустился с крыльца и сел на своего пони. Но не успел
он отъехать, как Розочка спорхнула по ступеням и сказала ему:
– Сэм, ты прямо загляденье! Ну езжай, езжай, я не к тому. Только все-
таки себя-то побереги, уж пожалуйста. И скорей-скорей возвращайся, как
разберетесь с этими охранцами!
Когда Сэм вернулся на площадь, вся деревня была на ногах. Молодежь
само собой, но кроме нее собралось больше сотни крепких, надежных
хоббитов с топорами, молотами, длинными ножами и тяжелыми
дубинками. У иных были и луки. Подходили с ближних хуторов.
Кому-то пришло в голову разжечь большой костер – так, для красоты,
а еще потому, что это строго-настрого запретил Генералиссимус. Костер
разгорался все ярче и ярче. По приказанию Мерри деревню с обеих сторон
перегородили. С востока не очень; оттуда явились наконец отставшие
ширрифы, изумленно поглядели, что делается, чуть пораздумали,
посрывали свои перья и замешались в толпу. Однако нашлись и такие, кто
побежал к начальству.
Фродо, Пин и Мерри толковали с Томом Кроттоном; вокруг них стояла
радостная толпа.
– Ну а дальше чего? – спрашивал старик Кроттон.
– Дальше не знаю, – говорил Фродо. – Охранцев вообще-то много или
нет?
– А пес их разберет, – в сердцах сказал Кроттон. – Шляются, гадят и
уходят. Полсотни их, что ли, с лишком живет в бараках у Норгорда. Эти
приходят, грабят, или, по-нынешнему, «реквизируют», когда им вздумается.
У ихнего Вождя человек двадцать точно. Он в Торбе-на-Круче… может, и
не там, не знаю, но сюда не вылезал. Неделю-другую его никто не видел, туда ведь не подступишься.