порядок.
– Золотые ваши слова! – объявил Жихарь. – Сразу видно, что господин
Фродо – хоббит породистый, не то что иные-прочие, каким и фамилию-то
эту незачем трепать, извините за простоту. Да, а что мой Сэм – вы им, стало
быть, довольны и вел он себя как следовает?
– Более чем доволен, господин Скромби, – отвечал Фродо. – Поверите
ли, он теперь знаменит во всем Средиземье, и о нем слагают песни от Моря
досюда и за Великой Рекой.
Сэм покраснел и благодарно взглянул на Фродо, потому что глазки
Розочки сияли и лицо ее озарилось нежной улыбкой.
– Верится, что и говорить, с трудом, – сказал Жихарь, – зато сразу
видно, что мотался парень невесть где. У него же вроде жилетка была –
куда она подевалась? А то ведь железа на себя сколько ни напяль – в голове
не прибавится, даром что брюхо блестит.
Спозаранку чада, домочадцы и все гости фермера Кроттона были на
ногах. Ночь прошла спокойно, однако впереди ничего хорошего не
ожидали: тревожный будет денек.
– Возле Торбы-то охранцев вроде бы не осталось, – сказал Кроттон, – а
с Перекрестка, того и гляди, все пожалуют скопом.
Позавтракали, и прискакал гонец из Укролья, веселый, радостный.
– Хоббитан у нас и тех, кто не спал, разбудил, – сказал он, – пожар, да
и только. Охранцы, которые остались живы, все побежали на юг,
наперехват. А все остальные, сколько их там набралось, едут в ополчении
господина Перегрина.
Другая новость была похуже. Мерри, который всю ночь глаз не
сомкнул, явился часам к десяти.
– Большой отряд за четыре примерно мили, – сказал он. – С
Перекрестка, и по дороге поднабрали. Их сотня с лишним, идут и жгут. Вот
гады!
– Да, эти уж точно не для разговора, эти идут убивать нашего брата, –
заметил фермер Кроттон. – Если из Кролов не подоспеют ко времени, то
лучше нам спрятаться и стрелять без лишних слов. Да, господин Фродо, хочешь не хочешь, придется подраться.
Но из Кролов подоспели ко времени. Пин уже въезжал в село во главе
сотни отборных ополченцев из Укрольных Низин и с Зеленых Холмов.
Теперь у Мерри хватало взрослых ратников, чтобы разделаться с
охранцами. Разведчики доложили, что бегут они плотной толпой: знают
небось, что округа охвачена мятежом, и хотят поскорее загасить и
беспощадно вытоптать очаг мятежа в Приречье. Злобищи-то у них хватало,
но в военном деле главари, видать, ничего не смыслили: ни застав у них не
было, ни дозоров. Мерри быстро раскинул умом.
Охранцы протопотали по Восточному Тракту и с ходу свернули на
Приречный, на склон, где по обочинам дороги высились крутые откосы с
живыми изгородями поверху. За поворотом, футов за шестьсот от Тракта, пути дальше не было, его преграждали навороченные в три роста телеги. А
вверху, за откосами, стеной стояли хоббиты. Позади другие хоббиты мигом
нагромоздили телеги, спрятанные в поле; отступления тоже не получалось.
И сверху прозвучал голос.
– Вы, простите, попали в засаду, – сказал Мерри. – Как и ваши
приятели из Норгорда: один мертвый, другие сидят под стражей. А ну, бросай оружие! Потом двадцать шагов назад и сесть, не двигаться! А кто
двинется – тут ему и конец!