перемогся тайком, чтоб не беспокоить Сэма: его первенец родился двадцать
пятого. Счастливый отец торжественно записал эту дату и явился к хозяину.
– Тут такое дело, сударь, – сказал он, – я к вам за советом. Мы с
Розочкой решили назвать его Фродо, с вашего позволения; а это вовсе не
он, а она. Я не жалуюсь, тем более уж такая красавица – по счастью, не в
меня, а в Розочку. Но вот как нам теперь быть?
– А ты следуй старому обычаю, Сэм, – сказал Фродо? – Назови
именем цветка: у тебя, кстати, и жена Роза. Добрая половина хоббитанок
носит цветочные имена – чего же лучше?
– Это вы, наверно, правы, сударь, – согласился Сэм. – В наших
странствиях я наслышался красивых имен, но уж больно они, знаете,
роскошные, нельзя их изо дня в день трепать. Жихарь, он что говорит?
«Ты, – говорит, – давай подбери имя покороче, чтоб укорачивать не
пришлось». Ну а ежели цветочное, тогда ладно, пусть и длинное: надо
подыскать очень красивый цветок. От нее и сейчас-то глаз не оторвешь, а
потом ведь она еще краше станет.
Фродо немного подумал.
– Не хочешь ли, Сэм, назвать ее Эланор — помнишь, такие зимние
золотистые цветочки на лугах Кветлориэна?
– В самую точку, сударь! – с восторгом сказал Сэм. – Ну прямо как по
мерке.
Малышке Эланор исполнилось шесть месяцев, и ранняя осень стояла
на дворе, когда Фродо позвал Сэма к себе в кабинет.
– В четверг день рождения Бильбо, Сэм, – сказал он. – Все, перегнал
он Старого Крола: сто тридцать один ему стукнет.
– И правда! – сказал Сэм. – Вот молодец-то!
– Знаешь, Сэм, – сказал Фродо, – ты пойди-ка поговори с Розой – как
она, не отпустит ли тебя со мной. Ненадолго, конечно, и недалеко, пусть не
волнуется, – грустно прибавил он.
– Сами понимаете, сударь, – отозвался Сэм.
– Чего тут не понимать. Ладно, хоть немного проводишь. Ну все-таки
отпросись у Розы недели на две и скажи ей, что вернешься цел и невредим,
я ручаюсь.
– Да я бы с превеликой радостью съездил с вами в Раздол и повидал
господина Бильбо, – вздохнул Сэм. – Только место ведь мое здесь, как же
я? Кабы можно было надвое разорваться…
– Бедняга ты! Да, уж либо надвое, либо никак, – сказал Фродо. –
Ничего, пройдет. Ты как был из одного куска, так и останешься.
За день-другой Фродо вместе с Сэмом разобрал свои бумаги, отдал ему
все ключи и наконец вручил толстенную рукопись в алом кожаном
переплете; страницы ее были заполнены почти до конца – сперва тонким, кудреватым почерком Бильбо, но большей частью его собственным,
убористым и четким. Рукопись делилась на главы – восьмидесятая не
закончена, оставалось несколько чистых листов. Заглавия вычеркивались
одно за другим:
Мои записки. Мое нечаянное путешествие. Туда и потом обратно. И
что случилось после.
Приключения пятерых хоббитов. Повесть о Кольце Всевластья,
сочиненная Бильбо Торбинсом по личным воспоминаниям и по рассказам
друзей. Война за Кольцо и наше в ней участие.