Хоббитания; мимо южных отрогов Светлого нагорья они выехали к
западным холмам и к Башням, увидели безбрежную морскую гладь, и
показался Митлонд – Серебристая Гавань в узком заливе Люн.
У ворот Гавани встретил их Корабел Сэрдан – высокий,
длиннобородый и седой как лунь; глаза его струили звездный свет. Он
окинул их взглядом, поклонился и молвил:
– К отплытию все готово.
Сэрдан повел их к Морю, к огромному кораблю; а на набережной, у
причала, стоял высокий серебристый конь и рядом с ним кто-то, весь в
белом. Он обернулся, шагнул навстречу – и Фродо увидел, что Гэндальф
больше не скрывает Третье Эльфийское Кольцо Нарья, сверкавшее
рубиновым блеском. И все обрадовались: это значило, что Гэндальф
поплывет вместе с ними.
Но горестно стало на сердце у Сэма: он подумал, что, как ни скорбно
расставание, стократ печальнее будет долгий и одинокий обратный путь.
Он стоял и смотрел, как эльфы всходили на борт белого корабля; вдруг
послышался цокот копыт – и Мерри с Пином остановили возле причала
взмыленных коней. И Пин рассмеялся сквозь слезы.
– Опять ты хотел удрать от нас, Фродо, и опять у тебя не вышло, –
сказал он. – Чуть-чуть бы еще – и все, но ведь чуть-чуть не считается. На
этот раз выдал тебя не Сэм, а сам Гэндальф.
– Да, – подтвердил Гэндальф, – потому что лучше вам ехать назад
втроем. Ну что же, дорогие мои, здесь, на морском берегу, настал конец
нашему земному содружеству. Мир с вами! Не говорю: не плачьте, бывают
и отрадные слезы.
Фродо расцеловался с Мерри и Пином, потом – с Сэмом и взошел на
борт. Подняли паруса, дунул ветер; корабль медленно двинулся по
длинному заливу. Ясный свет фиала Галадриэли, который Фродо держал в
поднятой руке, стал слабым мерцанием и потерялся во мгле. Корабль
вышел в открытое море, ушел на запад, и в сырой, дождливой ночи Фродо
почуял нежное благоухание и услышал песенный отзвук за громадами вод.
И точно во сне, виденном в доме Бомбадила, серый полог дождя
превратился в серебряный занавес; занавес раздвинулся, и он увидел
светлый берег и дальний зеленый край, осиянный зарею.
Но для Сэма, который стоял на берегу, тьма не разомкнулась; он
глядел, как серые волны далеко на западе смывают легкую тень корабля.
Простоял он далеко за полночь, слушал вздохи и ропот прибоя, уныло
вторило его сердце этому мерному шуму. Рядом с ним в молчанье стояли
Мерри и Пин.
Наконец все трое повернулись и, уже не оглядываясь, медленно
поехали назад; ни слова не было сказано по дороге в Хоббитанию, но все
же не так уж труден оказался дальний путь втроем.
Наконец они спустились с холмов и выехали на Восточный Тракт;
оттуда Мерри и Пин свернули к Забрендии – и вскоре издалека
послышалось их веселое пение. А Сэм взял путь на Приречье и подъехал к
Круче, когда закат уже угасал. Прощальные бледно-золотистые лучи
озарили Торбу, светившуюся изнутри; его ожидали, и ужин был готов. Роза
встретила его, подвинула кресло к камину и усадила ему на колени
малышку Эланор. Он глубоко вздохнул.