туманный берег и ничего не увидели.
– Спасибо, хоть лодок больше нет на западном берегу! – сказал
Фродо. – А верхом можно переправиться?
– До Брендидуимского моста миль двадцать – разве что вплавь, –
сказал Мерри. – Только я в жизни не слыхал, чтобы здесь на лошадях
переплывали реку. А кто верхом-то?
– Потом скажу. Когда дверь запрем.
– Потом так потом. Вы с Пином дорогу знаете: я тогда на пони к
Толстику – вас небось еще ужином корми.
– Мы вообще-то поужинали у Бирюка, – сказал Фродо, – но можем и
еще раз.
– Вот обжоры! Давай корзину! – потребовал Мерри и скрылся в
темноте.
До Кроличьей Балки было не так уж близко. Они оставили по левую
руку Косую Гору с Хороминами и вышли на дорогу – главную, от
Брендидуимского моста на юг. Полмили к мосту – и они свернули вправо;
еще миля-другая проселком – и подошли к узким воротам в частой ограде.
Дом стоял в стороне от прочих – за то и был выбран, – длинный,
приземистый, с дерновой крышей, пучеглазыми оконцами и большой
круглой дверью.
От ворот шли в темноте по мягкой зеленой тропке: ни луча не
пробивалось из-за ставен. Фродо постучался; отворил Толстик Боббер, и
домашний свет озарил крыльцо. Они проскользнули внутрь, задвинули все
засовы и оказались в просторной прихожей с дверями по обеим сторонам.
Напротив был коридор в глубь дома. Из коридора появился Мерри.
– Ну, что скажете? – спросил он. – Мы хоть и на скорую руку, но
постарались, чтобы все было как дома. А ведь приехали-то вчера вечером –
такой был ералаш!
Фродо огляделся. И правда как дома. Его любимые вещи – любимые
вещи Бильбо, если на то пошло, – все нашли свои места, словно в Торбе.
Приятно, уютно, спокойно – и ему мучительно захотелось остаться здесь, чтобы здесь и кончить свои дни. Друзья для него так старались, а он…
Фродо снова испуганно подумал: «Как же им объяснить, что я скоро уйду,
очень скоро, сейчас – нет, завтра. И объяснения не отложишь».
– Удивительно! – воскликнул он, сглотнув трудный комок. – Точно
никуда и не уезжал.
Они скинули мешки и повесили плащи. Мерри повел их по коридору и
отворил дверь в дальнем конце. Оттуда сверкнул огонь и пахнуло паром.
– Неужели баня? – восхитился Пин. – Ай да Мериадок!
– Чья очередь? – спросил Фродо. – Сначала кто старше или кто
быстрее? Вы так и так второй, сударь мой Перегрин.
– А ну-ка прекратите! – одернул их Мерри. – Ишь надумали – начинать
новое житье со свары! Чтоб вы знали, так там три ушата и котел кипятку.
Кстати – может, пригодятся – полотенца, мыло и прочее. Обливайтесь и
отмывайтесь, да поживей!
Мерри с Толстиком отправились на кухню довершать приготовления к
ночному ужину. Через коридор из умывальной наперебой доносились
обрывки песен, галдеж и плеск. Потом все перекрыл голос Пина: тот
горланил излюбленную банную песню Бильбо:
Эй, пой! Окатись Горячей Водой!