молчанку играет, а толку-то: даже Бирюк догадался, что все беды – от
сокровищ дяди Бильбо.
– Пусть себе гадает, – буркнул Фродо. – В точности ему ничего не
известно.
– Это как сказать, – возразил Мерри. – Старик дошлый: на уме у него
куда больше, чем на языке. Он и по Вековечному Лесу, говорят, побродил в
свое время – и вообще чего только не знает! Ты хоть скажи, Фродо, догадался-то он правильно?
– Ну… – Фродо помедлил. – Кое-что он сообразил верно. Все это
связано с тогдашними приключениями Бильбо, и Всадники ловят, а вернее,
разыскивают его или меня. И раз на то пошло, скажу еще, что дело совсем
нешуточное и очень опасное. Здесь не укрытие и спрятаться мне негде. –
Он оглядел окна и стены так, словно они вот-вот исчезнут. Трое молодых
хоббитов обменялись многозначительными взглядами.
– Наконец-то, – прошептал Пин.
– Да! – сказал Фродо и решительно выпрямился. – Пора, хватит
откладывать. У меня для вас грустная новость, не знаю только, с чего
начать.
– Уж так и быть, – спокойно предложил Мерри, – давай я за тебя начну.
– Ты – за меня? – воззрился на него Фродо.
– Вот-вот, а ты послушай. У тебя сейчас тяжело на сердце: трудно ведь
так сразу прощаться. Ты, конечно, давно собирался уйти из Хоббитании, да
все откладывал; но вот подкралась большая беда, и раздумывать стало
недосуг. Пошел, а в путь тебе совсем не хочется. Нам тебя очень жалко.
Фродо раскрыл было рот, потом закрыл – и глядел так изумленно, что
они расхохотались.
– Фродо, старина! – воскликнул Пин. – Ты что, и правда думал, что
всем нам заморочил голову? Куда тебе: и старался-то не очень, и мозгов-то
не хватит. Ты уж с апреля в путь собираешься. Ходишь, бормочешь:
«Когда-то снова увижу эту долину?» – и всякое такое. Да еще
притворяешься, что деньги, мол, на исходе, а кому подумать, Торбу продал
– Лякошелям!..
– Вот тебе раз, – протянул Фродо. – А я-то думал – я такой
осторожный и скрытный. Что бы, интересно, сказал на это Гэндальф? Так,
значит, весь Норгорд только о моем отъезде и говорит?
– Глупости! – возразил Мерри. – Хоть и ненадолго, но пока что тайна
твоя известна одним нам, заговорщикам: мы ведь тебя знаем как
облупленного, пойми. Ты о чем-нибудь думаешь, а у тебя на лице все и
написано. Правду сказать, я очень к тебе приглядывался, когда Бильбо
ушел, потому что понял: и этот уйдет, дай срок. Очень мы боялись, что ты
улепетнешь от нас потихоньку. Весну и лето мы с тебя глаз не спускали, все
взвесили и решили. Ты от нас так просто не удерешь, не надейся!
– Ничего не поделаешь, дорогие мои друзья, – сказал Фродо. – Вам
горько, мне еще горше, но отговаривать меня не надо. Раз уж вы
догадались, так лучше помогите или хотя бы не мешайте.
– Да ты не понял! – крикнул Пин. – Кто тебя держит – иди, а уж мы
как-нибудь от тебя не отстанем, я и Мерри. Сэм замечательный малый, он
за тебя дракону глотку перегрызет, если дотянется. Только ведь тебе одного
спутника мало будет, путешествие-то опасное.
– Дорогие мои, хорошие хоббиты! – дрогнувшим голосом воскликнул