- Как спалось, спрашиваю?
- Нормально, - откашливаюсь. Такой хриплый у меня голос. Горло до
сих пор саднит. После того, как мне пихали туда, все трое, свои дубины. -
Сколько времени?
- Обед уже, - он отстраняется. Взглядом скользит по груди и вниз, и
меня в жар бросает.
Каких-то несколько часов прошло, тогда не стеснялась, зато сейчас
хочется закутаться, спрятаться, от нахального откровенного взгляда.
- Помощница по хозяйству пришла? - юркаю мимо него в спальню. -
Где Николас?
- Помощница не пришла, - он идет за мной, чувствую, как пялится на
мои ягодицы и мечусь по комнате, так растеряна, что не сразу соображаю.
Мне нужен шкаф.
- А завтрак будет? - распахиваю створки и хватаю белое, в мелкий
розовый цветочек, платье. Натягиваю его как есть, без белья, собираю
волосы на одно плечо и оборачиваюсь.
- Ну неужели голодной тебя оставим, - он подходит, я пячусь, он так
хищно смотрит, боже мой.
- Стой, - выставляю ладонь и упираюсь в рельефную грудь в
распахнутой рубашке.
Он останавливается. На губах ухмылка. Рубашка мятая. Волосы
растрепаны, так непривычно, на щеках тень щетины, от него слабо пахнет
алкоголем и мятой, еле уловимо парфюмом.
- Чего испугалась, Алиса, - он подходит вплотную, своим телом
вдавливает меня в шкаф. - Я просто соскучился.
От его голоса мурашки бегут по рукам и ногам, от волнения пересохло
в горле. Как представлю, что ничего не закончилось, и впереди еще целый
день, и они будут рядом - и хочется, и страшно.
- Тоже соскучилась.
Он будто этого признания ждал, кивает и кратко целует, отходит.
- Что будешь на завтрак? - открывает дверь и жестом предлагает выйти.
- Мы до ресторана смотались. Тебе взяли печенье и сладкий хлеб. Кексики.
Тосты с помидорами. И моцареллой.
Он говорит, и у меня в животе урчит от предвкушения, спускаюсь и
облизываюсь, мы рядом, он касается меня бедром.
- А Николас что сказал? - спрашиваю на всякий случай.
Ведь с мужем договор был, что только на ночь, его братья, останутся с
нами, а тут и помощница не пришла…
- Сама спросишь.
Пересекаем гостиную, вместе по коридору до кухни, незаметно
вытираю о платье вспотевшие ладошки и несмело шагаю на запахи
выпечки.
Николас стоит спиной, разливает кофе. Виктор уже за столом, листает
какую-то газету.
Нервно хихикаю.
Такая домашняя картинка, словно это наше обычное утро, и так всегда
будет, просыпаться с поцелуями и потом вкусный завтрак, а за окном
солнце и океан, а рядом Рождественские, все трое.
И не нужно будет возвращаться в холодный февраль.