бумагу и упорно смотрю в прямоугольник телевизора на стене, на собачьи
миски, на картины, куда угодно, главное - не в окно.
Ложка брякает, но я слышу - кто-то все таки уезжает.
А кто-то остался.
Ну вот и пусть этот “кто-то” в саду торчит каждый божий день, сутки
напролет, до потери пульса - в дом я никого больше не пущу.
И чуть не давлюсь кашей, когда в холле открывается и закрывается
дверь.
Тут же вспоминаю про ключи под ковриком на крыльце.
Откладываю ложку и вместе со стулом разворачиваюсь к выходу из
кухни, на звук шагов.
Глава 99
Виктор проходит в кухню и небрежным жестом кидает на стол ключи
от моего дома. Смотрит в почти пустую тарелку, на отброшенную
ложку. И кивает.
- Молодец. Сразу так было нельзя? Надо было обязательно сначала
поругаться.
- Уходи из моего дома, - поднимаюсь на ноги и отодвигаю щенков, что
снова крутятся между нами.
- Сядь, Алиса. Надо поговорить.
Обхожу его и шагаю к лестнице.
Как будто я что-то непонятно сказала, не будем мы уже ни о чем
разговаривать, конец.
- У меня осталось то видео, - вдруг бросает он мне в спину. - В
сентябре, помнишь? В студии Николаса. Которое вы в первую брачную
ночь смотрели в номере.
Продолжаю подниматься, но все таки замедляюсь.
Каких угодно слов ждала сейчас, но при чем тут видео? С чего вдруг он
о нем вспомнил.
- Мне терять нечего, - слышу, что Виктор идет за мной. - Я хочу, чтобы
ты была рядом. И на всё готов. На шантаж в том числе.
- Какой еще шантаж? - не выдержав, в недоверии оборачиваюсь. - Что
ты от меня хочешь?
- Сказал уже, - ступенька за ступенькой, маленькими шагами он гасит
расстояние между нами. - Просто останься со мной. Будь моей. Ты ведь
любишь меня.
Любишь - эхом отдается в ушах его голос. Пячусь по лестнице и
смотрю в его серьезное лицо.
И до меня доходит, при чем тут то видео. Где они оба, и Виктор и
Николас занимаются сексом со мной.
- Что, покажешь его кому-то? Раз терять тебе нечего. Да? Так
сделаешь? - чувствую, что голова кружится, ступеньки под ногами
начинают прыгать, и я останавливаюсь. К горлу тошнота подкатывает, зря
я поела.
- У меня не может быть детей, но твой ребенок мне уже родной, -
Виктор тоже замирает, как вкопанный, между нами несколько ступенек, и я
возвышаюсь над ним. - Просто доверься мне. Вместе мы будем счастливы.
Что мне сделать? На колени встать? Туфли твои целовать?
В его голосе нет злости, в нем такое отчаяние сквозит, которого я