закрывается дверь.
Он забирает бутылку из моих рук. Делает глоток.
И садится рядом.
Глава 35
Он ничего не спрашивает, просто пьет. И в тишине булькает виски.
Сидим на подоконнике. И чувство такое, словно мы студенты,
сбежавшие с пар.
Я и есть студентка. А вот он - взрослый, жесткий, уверенный в себе.
Старший брат моего мужа.
- Зачем вы это делаете?
Тишину нарушила и сама вздрогнула, как странно мой голос прозвучал,
надломленный и в то же время с обвинением.
Он передает мне бутылку. Шире расставляет ноги в блестящих туфлях
и спиной опирается на стекло. Поворачивает голову.
- Делаем что?
Вопрос негромкий, звучит так интимно, что я сразу делаю большой
глоток виски и, поперхнувшись горечью, ставлю бутылку на подоконник.
С подбородка капает. Он смазывает дорожку спиртного большим
пальцем.
- Я тебя слушаю, Алиса.
Облизывает палец.
И я встряхиваюсь.
- Зачем так себя ведете? - поворачиваюсь и смотрю прямо, в лицо. -
Зачем на свадьбу мою явились? Ты ведь тоже любил. И понимаешь. Тебе
ведь было плохо.
Замолкаю, а он пристально смотрит, глаза зелено-карие, блестят в свете
лампы над нами. Правый глаз едва заметно дернулся.
-Ты об этом поговорить хочешь? - он берет бутылку. Ногтем корябает
черную этикетку. - Про мою любовь? Или про свою.
- Да, - откашливаюсь, и по спине мурашки бегут, про него я знаю, мне
рассказывал Николас. Про девушку, на которой старший Рожественский
жениться собирался, а она приехала в сауну к мужикам, по вызову.
И Арон выставил ее на мороз голую.
Возненавидел ее.
- Ты всем девушкам в ее лице мстишь, - говорю.
- Нет. Было и было, Алиса. Зачем ворошить.
Что-то есть в его голосе такое - отрывистое, спрятанное, что впиваюсь
глазами в его профиль, хочу правду наружу вытянуть.
- Ты ее до сих пор любишь.
- Алиса, - он поворачивается, говорит с раздражением. - Ты ревнуешь
меня? Или что с тобой?
- Хочу знать. Чем история закончилась, - вижу, что ему тема не
нравится. А это так редко бывает - чтобы он не сумел эмоции скрыть. И
мне надо, открыть все здесь, заглянуть в тайну, и в душу. Чтобы
успокоиться, думать перестать. Чтобы убедиться - он обычный, нет в нем
ничего, чтобы отвернуться.
И не оглядываться.
- История закончилась сказкой, - говорит он. Делает глоток и
облизывает губу. Я жадно слушаю, он усмехается, глядя на мой