пену.
- Доброе утро, - здоровается, его голос приглушен, и плеск воды.
- Ты ночью спал? - торопливо поправляю волосы. Так неуютно, вот
почему он встал раньше и привел себя в порядок, а я тут топчусь на пороге
заспанная, и тушь размазалась под глазами. Выгляжу так, будто у меня
убойный черный макияж. И я всю ночь…неизвестно чем занималась.
- Спал, не помнишь? - он выключает воду и промокает полотенцем
лицо. Пахнет гелем для душа. И зубной пастой.
Стою и нюхаю.
И вспоминаю - я объятия ощущала. Но казалось, что просто сплю, и это
не по-настоящему.
- Бессовестная ты, - он бросает полотенце на крючок и поворачивается
ко мне. - Спокойно продрыхла до утра, как приличная невеста. И не стыдно
ведь.
Стоим и смотрим друг на друга.
Он такой, словно это обычное наше утро, дома, и сейчас мы будем
целоваться, а потом пойдем вместе завтракать.
- Умыться нужно, - бормочу и протискиваюсь мимо него к раковине.
- Умывайся, - он не уходит, стоит позади, прислонившись спиной к
стене. Сложил руки на груди и разглядывает меня.
Пальцы дрожат, когда беру щетку, быстро везу ей по зубам и плещу в
лицо воду.
- В душ еще хочу сходить, - кошусь на кабину за прозрачной дверью и
переминаюсь на месте. - Потом выйду в номер и поговорим. Если еще есть
о чем.
- А думаешь, не о чем?
Поворачиваюсь на него. Убираю волосы за ухо.
- Не так представляла себе первое утро замужем, - делюсь
впечатлениями. - Что теперь будет?
- Не знаю, Алиса.
- В ЗАГС поедем?
- На развод подавать.
Неприятно кольнуло это слово, вслух оно так жестоко, так страшно
прозвучало. Я не готова, рассматриваю его красивое спокойное лицо и
чувствую, что разревусь, нам так хорошо было этот месяц вместе. Пока мы
не общались с его семьей.
- Ясно, - шмыгаю носом и отворачиваюсь, юркаю в душ. Закрываю
дверь и только потом раздеваюсь, и он смотрит сквозь прозрачную дверь.
Выкидываю трусики и бюстик на пол, с грохотом задвигаю дверь.
Включаю воду и моюсь, и все таки реву, так жалко, невыносимо
просто.
Когда выхожу - Николаса уже нет, и белья тоже. Заматываюсь в
полотенце и возвращаюсь в номер, вытираю щеки.
- Чего ревела-то? - он одевается, спиной ко мне. Натягивает брюки, а я
им любусь, в последний раз, этим потрясным телом.
- Я разводиться не хочу, - признаюсь и подхожу к брошенному в кресле
платью. Одеваться не тянет, я больше не невеста.
- Я тоже не хочу, - отзывается он и влезает в рубашку, разворачивается.
- Как это? - теряюсь.