волосы и выставляет вперед живот. - Впусти по-хорошему.
- А как по-плохому? - Ник с любопыством кивает. - Ну?
Стою и поражаюсь. Тине нужны не мы, а братья, но страдаем из-за них
почему-то мы с Ником. И это уже не впервые.
- Ник, пусть войдут, - тревожусь, глядя на этого крепыша. У него такие
кулаки пудовые. И Тина подтверждает мои мысли.
- По-плохому - он, - трогает за рукав “брата”, - побьет тебя сейчас.
- Ты рехнулась что ли? - мужа это все веселит, а вот во мне растет
паника, эта Тина - чокнутая просто. Притащила неизвестно кого и качает
права.
- Ты фамилию нашу не забыла? - уточняю. - Забирай своего детину и
проваливайте. А то потом не рассчитаешься с ним. Когда его в больничку
определят с переломами.
- А у нас разрешение есть. От главы семьи. Не пустите? - с вызовом
спрашивает. И поворачивается к мужику. - Давай.
Он команды ждал. И тут же, без лишних слов, замахивается.
Взвизгиваю и тащу в сторону Ника, и этим мешаю ему - он пропускает
удар и пошатывается.
С меня слетает шубка и падает нам под ноги, и полотенце
развязывается на груди.
- Ник, - удерживаю ткань на груди одной рукой и поворачиваю к себе
голову мужа, у него кровь бежит из носа, и мне плохо, от одной только
мысли, как ему больно. - Дай ключи.
Выдираю у него связку.
- Нет, чего ты, все что ли? - он нарывается и выпрямляется, небрежно
смазывает кровь пальцами и встает в стойку, загораживая спиной дверь.
- Ник! - дрожащими руками открываю дом. Не готова к такому. Лучше
его самолюбием пожертвуем, но сам останется цел. - Пусть они зайдут, успокойся!
- Нихера.
- Я тебя прошу.
Он поворачивается. Рука в крови, и багровая струйка стекает по
подбродку, на воротничок свадебной рубашки.
- Надо обработать. Скорую вызывать, - бормочу и тяну его в
распахнутую дверь. - Пожалуйста.
Выбегают щенки и радостно гавкают, ждали. А вот защищать от
чужаков пока не умеют, только лают на парочку, словно чувствуют - они
нам не нравятся.
- Николас, - дергаю его, смотрю на Тину. Сейчас отдаст команду
своему двухметровому ковбою - и мужа разбитым носом провезут по
обледенелому крыльцу. - Если не успокоишься - я уеду, вот так, в
полотенце. Мне холодно.
Он медлит. Как-то по деревянному наклоняется и поднимает мою шубу,
отряхивает ее и молча отступает с прохода.
- Вот спасибочки, - благодарит Тина. - Сейчас еще остальные
родственнички подтянутся - и будет совсем замечательно, - мечтает.
И под руку с “братцем” вдвигается в дом.
Глава 41
Спешно натягиваю джинсы и футболку, завязываю волосы в хвост и
несусь вниз по ступенькам.