Мэт зашёл глубоко в лес. Припасы подходили к концу, силы тоже. Он услышал журчание реки впереди и направился туда, чтобы набрать воды. В шум потока вклинивался какой-то необъяснимый то ли шелест, то ли топот. За густыми зарослями на другом берегу почти ничего не было видно, но звук явно доносился оттуда.
По выступающим над водой камням Мэт переправился на ту сторону. На последнем камне он соскользнул и, падая, больно ударил ногу.
Бесшумно красться больше не получалось.
Пробравшись через плотный кустарник, человек узрел невероятную картину: прямо перед ним неровным строем шагали деревья. Не такие, что встречались здесь на каждом шагу. Более плотные и извитые — их корни (ветви?) плавно изгибались при движении, как ноги какого-нибудь животного. Кора больше напоминала плотную кожу. Листья редкие и очень крупные.
Мэт вежливо подождал, когда кончится этот необычный парад. И вот, когда мимо прошли уже самые маленькие и хрупкие побеги, он вышел на проторенную деревьями дорогу. Выбрать направление казалось очень просто. Эти чудные создания явно не от хорошей жизни бегут и ищут более безопасное место.
Из леса напротив вдруг показались два человека.
Мэту не хватило реакции, чтобы сразу скрыться от них, поэтому он просто стоял и пристально смотрел на них.
— И… Иэн?
Вышедший из леса парень тоже внимательно разглядывал Мэта, но никак не мог его узнать. Мэт отталкивал его всем своим видом. Выбритый под ноль череп, впалые щёки, очень бледный и изможденный. Вражеская одежда. Только в потухшем взгляде читалось что-то знакомое.
— Ты… — начал Иэн, испытывая неловкость за то, что не может вспомнить узнавшего его человека.
— Мэтью, — дрожащим голосом произнёс Мэт.
Иэн уронил челюсть… он совсем плохо знал этого человека, но отлично помнил, как выглядел Мэтью раньше. И было совершено непонятно, как здоровый, раскаченный мужчина, полный жизнелюбия и харизмы мог превратиться в это?
— Ты его знаешь? — спросила Милана.
— Д-да. Мэ-э-эт… — протянул Иэн, — что они сделали с тобой…
— Ты видел это? — прошептал Мэт, показывая туда, куда ушли деревья. Он уже почти не держался на ногах, стоял, покачиваясь и пытаясь держать открытыми слипающиеся глаза.
— Видел, видел, — ответил Иэн и, подойдя поближе, и мягко похлопал Мэта по плечу, — это Нанки. Они, вроде, хорошие. Правда, я думал, что ходить они не умеют.
Иэн закинул руку коллеги себе на шею и потихоньку повёл в сторону покинутого нанками гнездовища.
— Держись, друг. Идти еще далековато, но нужно потерпеть. Милана, идем.
— Ты, смотрю, подружку себе завёл? — слабо улыбнулся Мэт.
— Типа того…
— Давно пришло подкрепление?
— Это не подкрепление, Мэт. Она с Земли.
Мэт не совсем понял, что парень имеет в виду, но промолчал, не в силах больше говорить.
Через пару часов люди дошли до брошенного гнездовища. Оно было совсем небольшим и просто не вместило бы то количество нанков, что они встретили на пути. Такая же широкая тропа уходила дальше, откуда, видимо, пришла основная масса деревьев.
На гнездовище нельзя было смотреть без слёз. Почва под ногами была разворочена. Сброшенные яйца по большей части были раздавлены самими нанками. Во всю орудовали птицы-падальщики. На те яйца, что всё-таки уцелели, уже во всю покушались мелкие хищники. Под разбросанной скорлупой виднелись маленькие, ещё не созревшие тельца эонитов и миринов. Некоторые из них ещё подавали признаки жизни, шевелясь и жалобно попискивая.
Мэт потерял сознание. Милана с возгласом "О Господи!" Хотела пуститься бежать, лишь бы не видеть всего этого. Иэн только крикнул "Не туда!" и показал в другую сторону. Там от гнездовища уходила выложенная камнем дорожка.
Иэн взвалил Мэта на плечи и, глубоко вздохнув, приготовился к последнему рывку до жилища Шамана.
По дороге он размышлял, почему же так хладнокровно воспринимает такие тяжелые события. Это равнодушие, с одной стороны, помогало ему выжить, а с другой, от него внутри становилось так пусто и холодно.
Шли очень долго и тяжело. Редко останавливались на привал и практически не говорили. Через сутки показался тот самый дом.
Уже на подходе Иэн услышал, как за крепкими стенами раздаётся непрерывный стук и треск.
— Не открывай, — в страхе прошептала Милана.
Парень снял, наконец, Мэта с себя и подошёл к двери. На мгновение обратившись к глубинам своей памяти, он набрал пароль для входа. Двери разъехались, и оттуда сразу выскочил разбушевавшийся нанк, тот самый, что когда-то дал Иэну пощечину. И теперь он не упустил возможности обидеть человека — сбил его с ног и практически втоптал в террасу.
— Вот ты гад, а! — закричал Иэн, еле поднявшись на ноги.
Остаток дня всё трое провели, отдыхая и набираясь сил в пустом, но пригодном для жизни доме.
Так и не вылупившееся яйцо Иэн похоронил здесь же, в развороченной земле, где не так давно рос нанк.
Парень старался держать на контроле местные новости и частенько поглядывал на телеэкран, висевший на стене в гостиной.
Новостей было очень много, и чем дальше, тем печальнее они были. Так Иэн узнал, куда, всё-таки направились нанки. В знак протеста новой киарской политике самое важное звено в жизни Мойрана решилось на массовое самоубийство. Их первое и последнее паломничество должно завершиться падением с обрыва священной горы Поэйту, где, по приданиям, начиналась история.
Насильно удалось удержать лишь малую часть нанков, но это мало помогло. Они повсеместно наносили себе непоправимый вред, распиливая себя сдерживающими цепями, бились о прутья клеток. В крайних случаях нанки просто поднимали вверх корни и сворачивали свои листья, тихонько ожидая смерти от иссушения.
Сообщалось, что уже проводятся испытания по лишению молодых побегов родовой памяти, но в любом случае, целое поколение мойранцев безвозвратно утеряно. Никакие инкубаторы и прочие технологические новшества пока не в состоянии вырастить полноценный организм.
— О, это же Кайл! — узнал в новостях своего начальника Мэт. Его лицо просияло от восторга, но тут же помрачнело от одного грозного взгляда Иэна. Иэн поведал ему, а за одно и Милане, как всё было с самого начала.