будет не такой, как все. Не такой еще и потому, что
бывают дни, сотканные из одних запахов, словно весь
мир можно втянуть носом, как воздух: вдохнуть и
выдохнуть, — так объяснял Дугласу и его десятилетнему
брату Тому отец, когда вез их в машине за город. А в
другие дни, говорил еще отец, можно услышать каждый
гром и каждый шорох вселенной. Иные дни хорошо
пробовать на вкус, а иные — на ощупь. А бывают и
такие, когда есть все сразу. Вот, например, сегодня —
пахнет так, будто в одну ночь там, за холмами, невесть
откуда взялся огромный фруктовый сад, и всё до самого
горизонта так и благоухает. В воздухе пахнет дождем,
но на небе — ни облачка. Того и гляди, кто-то неведомый
захохочет в лесу, но пока там тишина…
Дуглас во все глаза смотрел на плывущие мимо поля.
Нет, ни садом не пахнет, ни дождем, да и откуда бы, раз
ни яблонь нет, ни туч. И кто там может хохотать в
лесу?..
А все-таки, — Дуглас вздрогнул, — день этот какой-
то особенный.
Машина остановилась в самом сердце тихого леса.
— А ну, ребята, не баловаться!
(Они подталкивали друг друга локтями.)
— Хорошо, папа.
Мальчики вылезли из машины, захватили синие
жестяные ведра и, сойдя с пустынной проселочной
дороги, погрузились в запахи земли, влажной от
недавнего дождя.
— Ищите пчел, — сказал отец. — Они всегда вьются
возле винограда, как мальчишки возле кухни. Дуглас!
Дуглас встрепенулся.
— Опять витаешь в облаках, — сказал отец. —
Спустись на землю и пойдем с нами.
— Хорошо, папа.
И они гуськом побрели по лесу: впереди отец,
рослый и плечистый, за ним Дуглас, а последним
семенил коротышка Том. Поднялись на невысокий холм
и посмотрели вдаль. Вон там, указал пальцем отец, там
обитают огромные, по-летнему тихие ветры и незримые
плывут в зеленых глубинах, точно призрачные киты.
Дуглас глянул в ту сторону, ничего не увидел и
почувствовал себя обманутым — отец, как и дедушка,
вечно говорят загадками. И… и все-таки… Дуглас затаил
дыханье и прислушался.
Что-то должно случиться, подумал он, я уж знаю.
— А вот папоротник, называется «Венерин волос». —
Отец
неторопливо
шагал