дна оврага и пойдешь по мосту, а я уже буду пить
горячее какао!
— Выпей чашку за мое здоровье. Спокойной ночи!
Лавиния Неббс вышла одна на спящую улицу, в
безмолвие августовской ночи. Дома стояли темные, ни
одно окно не светилось, где-то лаяла собака. Через пять
минут я буду уже дома и в безопасности, думала
Лавиния. Через пять минут я позвоню этой глупышке
Франсине. Я…
И тут она услышала голос.
Вдалеке, меж деревьев, мужской голос пел: «Под
июньской луной жду свиданья с тобой…»
Лавиния прибавила шагу.
Голос пел: «Я тебя обниму… и своей назову…»
В тусклом лунном свете по улице ленивой, беспечной
походкой шел человек.
Если уж придется, побегу и постучусь в любую
дверь, думала Лавиния.
«Под июньской луной жду свиданья с тобой», — пел
незнакомец, помахивая длинной дубинкой.
— Ба, кто это тут бродит? Нашли время для
прогулок, мисс Неббс, нечего сказать!
— Сержант Кеннеди?
Разумеется, это был он.
— Давайте-ка я провожу вас до дому.
— Спасибо, я и одна дойду.
— Но ведь вам придется идти через овраг…
Да, думала Лавиния, но с мужчиной я через овраг не
пойду, даже если он полицейский. Откуда мне знать, кто
из вас Душегуб?
— Ничего, — сказала она. — Я пойду быстро.
— Тогда я подожду здесь, — предложил он. — Если
вам понадобится помощь, только крикните. Я услышу и
тотчас прибегу.
— Спасибо.
И она пошла дальше, а он остался один под фонарем
и опять замурлыкал свою песенку.
«Ну вот», — сказала она себе.
Овраг.
Лавиния стояла на верхней из ста тринадцати
ступенек, которые вели вниз по крутому склону, потом
надо было пройти семьдесят ярдов по мосту и снова
подняться наверх, к Парк-стрит. И на всем этом пути —
только один фонарь. Через три минуты я поверну ключ,
и отопру дверь моего дома, и войду, думала она. —
Ничего со мной не случится за какие-нибудь сто
восемьдесят секунд.
Она
начала