мальчишки, точно воробьи, усядутся рядком на стертых
ступеньках или на деревянных перилах, и оттуда за
вечер уж непременно что-нибудь свалится — либо
мальчишка, либо горшок с геранью.
И наконец за дверью на веранде вдруг возникнут,
точно привидения, бабушка, прабабушка и мама, и тогда
мужчины зашевелятся, встанут и придвинут им стулья и
качалки. Женщины принесут с собой всевозможные
веера, сложенные газеты, бамбуковые метелочки или
надушенные носовые платки и за разговором будут ими
обмахиваться.
Они болтают без умолку целый вечер, а о чем —
назавтра никто уже и не вспомнит. Да никому и не
важно, о чем говорят взрослые; важно только, что звук
их голосов то нарастает, то замирает над тонкими
папоротниками, окаймляющими веранду с трех сторон;
важно, что город понемногу наполняется тьмой, как
будто черная вода льется на дома с неба, и в этой тьме
алыми точками мерцают огоньки, и журчат, журчат
голоса. Женщины сплетничают и отмахиваются от
первых москитов, и те начинают в воздухе свою
неистовую пляску. Мужские голоса проникают в старое
дерево домов; если закрыть глаза и прижаться головой к
доскам пола, слышно, как рокочут голоса мужчин, точно
отдаленное землетрясение, оно не прекращается ни на
миг, только слышится то чуть тише, то погромче.
Дуглас растянулся на сухих досках веранды,
счастливый и умиротворенный, — голоса эти никогда не
умолкнут, они будут вечно обволакивать говорливым
потоком его тело, его сомкнутые веки, вливаться в
сонные уши. Качалки потрескивают, как сверчки,
сверчки стрекочут, как качалки, а поросшая мхом бочка
для дождевой воды под окном столовой рождает все
новые поколения москитов и дает тему для разговора
еще на множество лет.
Как хорошо летним вечером сидеть на веранде; как
легко и спокойно; вот если бы этот вечер никогда не
кончался! Это — вечные, надежные обряды: всегда, до
скончания века будут вспыхивать трубки курильщиков, в
полутьме будут мелькать бледные руки и в них —
вязальные спицы, будет шуршать серебряная обертка
мороженого, кто-нибудь все время будет приходить и
уходить. Потому что за вечер непременно кто-нибудь
придет — из соседних домов или те, кто живет на
другой стороне улицы; проедут на своем маленьком
жужжащем автомобильчике мисс Ферн и мисс Роберта,
иногда они захватят Тома или Дугласа прокатиться
вокруг дома, а возвращаясь, посидят на веранде,
обмахивая веером пылающие щеки; или мистер Джонас,