— Чин Лин-су, — словно невзначай сказал Чарли.
— Как? — переспросил полковник.
— Бостон, — подсказал Чарли. — Девятьсот десятый
год.
— Бостон, девятьсот десятый… — Полковник
нахмурился. — Ну да, конечно, Чин Лин-су!
— Да, сэр, полковник Фрилей.
— Дайте-ка мне вспомнить… — Старик невнятно
забормотал, голос его словно уносился вдаль, над
безмятежными водами тихого озера… — Дайте-ка мне
вспомнить…
Мальчики ждали.
Полковник глубоко вздохнул, еще помедлил…
— Первое октября десятого года, тихий прохладный
осенний вечер, театр варьете в Бостоне… Да, так оно и
было. Народу — битком, и все ждут. Оркестр, трубы, за
навес! Чин Лин-су, великий восточный маг и чародей!
Вот он, на сцене. А вот я, в середине первого ряда, Он
кричит: «Фокус с пулей! Кто хочет попробовать?» Мой
сосед встает и идет к сцене. «Осмотрите ружье, —
говорит Чин Лин-су. — Теперь пометьте пулю. Вот так.
Теперь стреляйте меченой пулей из этого самого ружья
прямо мне в лицо, а я буду стоять на другом конце
сцены и пой маю пулю зубами!»
Полковник Фрилей перевел дух и умолк.
Дуглас глядел на него во все глаза, изумленный и
зачарованный. Джон Хаф и Чарли совсем оцепенели.
Старик снова заговорил, он сидел неподвижно, точно
каменный, только губы шевелились.
— «Готовьсь, целься, пли!» — кричит Чин Лин-су.
Трах! Гремит ружье. Трах! Чин Лин-су вскрикивает,
шатается, падает, лицо залито кровью. Шум, гам, ад
кромешный, все вскакивают на ноги. Что-то неладно с
ружьем. Кто-то говорит: «Мертв». И верно. Мертв.
Ужасно, ужасно… Никогда не забуду… Лицо точно алая
маска, занавес быстро опускается, женщины плачут…
Девятьсот десятый год… Бостон… Театр варьете…
Бедняга… Бедняга… Полковник Фрилей медленно
открывает глаза.
— Бог ты мой, полковник, — говорит Чарли. — Вот уж
здорово, так здорово. А теперь хорошо бы про Поуни
Билла.
— Про Поуни Билла?
— Вы тогда еще были в прериях, давно, в восемьсот
семьдесят пятом…
— Поуни Билл… — Полковник ощупью двигался во
тьме. — Тысяча восемьсот семьдесят пятый… Да, мы с
Поуни Биллом ждем на пригорке, в самом сердце
прерии… «Шш-ш, — говорит Поуни Билл. — Слушай!»