начинаться грозе. Раскат грома. Сначала глухой. Еще
раскат. На этот раз ближе, громче. И во всю ширь
прерии, насколько хватает глаз, надвигается зловещая
бурая туча, полная черных молний, — стелется низко-
низко, миль пятьдесят в ширину, миль пятьдесят в
длину, миля в высоту и всего на дюйм от земли. А я стою
на пригорке и кричу: «Господи помилуй!» Земля бьется,
точно обезумевшее сердце, ребятки, точно сердце,
охваченное ужасом. Я трясусь как осиновый лист. Земля
дрожит. Трах-тарарах, грохочет гром. Так и громыхает.
Ох, как она гремела, эта гроза, и все надвигалась,
наступала и весь мир закрыла эта туча. «Это они!»
кричит Поуни Билл. И туча эта была не туча, а песок! Не
пар, не дождь, нет, а песок, его взмело со всей прерии, с
высохшей жухлой травы, он был, как мука самого
тонкого помола, как цветочная пыльца, и так и сверкал
на солнце, потому что теперь и солнце появилось на
небе. Я опять как закричу… Отчего? Да оттого, что эту
пыль будто адское пламя пронизало, будто занавес
отдернули на свету — и тут я их увидал, клянусь вам,
увидал своими глазами! То было великое войско древних
прерий — бизоны и буйволы!
Полковник умолк; когда тишина стала невыносимой,
он продолжал:
— Головы — точно кулаки великана-негра, туловища
— как паровозы. Будто на западе выстрелили двадцать,
пятьдесят, двести тысяч пушек, и снаряды сбились с
пути и мчатся, рассыпая огненные искры, глаза у них,
как горящие угли, и вот сейчас они с грохотом канут в
пустоту…
Пыль взметнулась к небу, смотрю — развеваются
гривы, проносятся горбатые спины — целое море,
черные косматые волны вздымаются и опадают…
«Стреляй! — кричит Поуни Билл. — Стреляй!» А я стою и
думаю — я ж сейчас как божья кара… и гляжу, а мимо
бешеным потоком мчится яростная силища, точно
полночь среди дня, точно нескончаемая похоронная
процессия,
черная
и
сверкающая,
горестная
и
невозвратимая, а разве можно стрелять в похоронную
процессию, как вы скажете, ребята? Разве это можно? В
тот час я хотел только одного — чтобы песок снова
скрыл от меня эти черные, грозные силуэты судьбы, как
они сталкиваются и бьются друг о друга в диком
смятении. И представьте, ребята, пыль и правда осела и