телевизора! Он ненавидит рев джаза и пляску световых
реклам: они убили подлинное искусство и чистую
литературу, связанную с природой, простую, как трава,
цветы и деревья: «…их поставили к библиотечной
стенке.
Санта-Клауса
и
Всадника
без
головы,
Белоснежку и Домового, и Матушку Гусыню — все в
голос рыдали! — расстреляли их, потом сожгли
бумажные замки и царевен-лягушек, старых королей и
всех, кто „с тех пор зажил счастливо“ (в самом деле, о
ком можно сказать, что он с тех пор зажил счастливо!), и
Некогда превратилось в Никогда!..»
В волшебных сказках Бредбери все может случиться.
Питер Пен не только не хотел становиться старше, но и
умел летать — его научили этому феи. Герой рассказа
«Здравствуй и прощай» тоже не становится старше:
ведь взрослыми создан тот ад, который придумал
термоядерное оружие, межконтинентальные ракеты,
расовое и национальное угнетение. Но, оставаясь
мальчишкой, он находит для себя профессию, чудесное,
самое человечное дело в жизни: приносить людям
радость!
Вот это и есть едва ли не главное для всех
«волшебных» рассказов Бредбери. Всюду возникает эта
очень реальная мысль: чем жив и для чего живет
человек?
Может, и нелегко весь век оставаться мальчишкой,
не знать иных «взрослых» радостей — зато можно
радовать других. А вот если пожелаешь радости и покоя
только для себя, тогда не только вокруг, но и в душе
образуется пустыня (рассказ «Каникулы»). Когда
слишком заботишься о себе, можно прожить и сто лет,
но вот беда — обокрадешь себя, заживо похоронишь
(«Смерть и дева»). Зато если каждую минуту жизни
хлопочешь о других, то можно и впрямь победить
смерть («Жила-была старушка»).
Плохо, сиротливо человеку одному, когда не о ком
заботиться, вот почему даже старая неудачливая
колдунья может затосковать о чьей-то улыбке (рассказ
«Мальчик-невидимка»).
Бескорыстная
доброта
и
способность бескорыстно любоваться прекрасным — вот
сила, которая творит в волшебном мире Бредбери самые