Сразу за ней стояла другая женщина. Она тоже выслушивала жалобы,
что-то записывала на листочках бумаги и показывала эти листочки первой.
На листочках излагалась суть жалобы, конечно, без ядовитых слов и гнева.
Молодая женщина за прилавком, выслушивавшая жалобы, была
абсолютно глуха. Помощница сообщала ей необходимые факты, записывая
их на листочках.
Такая изобретательность поразила меня; я отыскал управляющего и
расспросил его. Тот объяснил, что выбрал глухую женщину для
выполнения самой трудной и очень важной для магазина работы именно
потому, что не сумел найти для нее нормально слышащего человека с
достаточным самоконтролем.
Наблюдая за длинной очередью разгневанных женщин, я видел, как на
них действовала приятная улыбка девушки за прилавком. Они приходили к
ней, рыча, как волки, а уходили кроткие, как овцы. У некоторых на лицах
появлялось растерянное, глуповатое выражение: самоконтроль девушки
заставил их устыдиться.
С того времени как стал свидетелем этой сцены, всякий раз,
испытывая раздражение от не понравившейся мне реплики собеседника, я
вспоминал самообладание и самоконтроль этой молодой женщины за
прилавком; часто мне приходило в голову, что у всех должны
существовать своего рода «мысленные затычки для ушей», которые нужно
употреблять время от времени. Лично я выработал привычку «затыкать»
уши, не случая болтовню, которая раньше вызывала у меня негодование.
Жизнь слишком коротка и в ней слишком много созидательной работы, чтобы «наносить ответный удар» всем, кто сказал что-то такое, что вы не
желаете слушать.
В своей юридической практике я наблюдал за тем, как опытные
адвокаты используют особый трюк, когда хотят добиться ответа от
свидетеля, упрямо говорящего «не знаю», «не помню». Когда ничего не
срабатывает, адвокат начинает сердить свидетеля; в таком состоянии
свидетель утрачивает самоконтроль и делает заявления, которые не сделал
бы, если бы сохранил хладнокровие.
Большинство из нас проводит всю жизнь в ожидании неприятностей.
И обычно мы находим то, что ищем. В своих путешествиях я изучал
людей, погруженных в «вагонные разговоры»; девять из десяти обладают
таким недостаточным самоконтролем, что готовы принять участие в об‐
суждении буквально любой затронутой темы. Но есть и такие, которые
молча сидят в купе для курящих, прислушиваются к разговору, но не
вмешиваются.
Однажды я ехал из Олбани в Нью-Йорк. В дороге «клуб купе для
курящих» пустился в обсуждение покойного Ричарда Крокера, который
тогда возглавлял Таммани-холл. — штаб-квартиру Демократической
партии штата Нью-Йорк. Обсуждение становилось все громче и
оживленней.
Все разгорячились, кроме одного пожилого джентльмена, который и
разжигал дискуссию, и живо интересовался ею. Этот джентльмен оставался
спокойным и, казалось, наслаждается всеми обвинениями, которые
бросались «тигру» Там-мани-холл. Конечно, я решил, что он враг главы
Таммани-холл, но ничего подобного!
Это был сам Ричард Крокер